А. Н. Островский

Л Е С

комедия в 5 действиях

О   ПЬЕСЕ

«Лес» вещь великолепная.*
Н. А. Некрасов
Все в безусловном восторге... Впечатление производимое ею, так сильно, что ... я, кроме безусловной похвалы, ничего не могу тебе сказать по ее поводу.*
М. Н. Островский
Из письма М. Н. Островского к А. Н. Островскому 20 декабря 1870 г. (Цит по: Островский А. Н. Собрание сочинений: в 10 т. Т. 6. Москва, 1960. С. 446.)
Из письма Н. А. Некрасова к А. Н. Островскому от 31 декабря 1870 г. (Цит по: Островский А. Н. Собрание сочинений: в 10 т. Т. 6. Москва, 1960. С. 447.)

История публикаций

Пьеса была впервые опубликована в журнале «Отечественные записки» в 1871 году. (Т. 194. № 1 (Январь). С. 129–239).

Как и многие предыдущие пьесы, она еще до своей публикации читалась в кругу артистов, в частных домах. Первое чтение ее в Петербурге состоялось у брата драматурга — М. Н. Островского.
«Пьесу твою я получил и успел уже прочесть ее в присутствии П. В. Анненкова*, Т. И. Филиппова* и Е. М. Феоктистова*. Все в безусловном восторге… Впечатление, производимое ею, так сильно, что надо дать время пройти ему, чтобы что-нибудь заметить, и потому в настоящее время я, кроме безусловной похвалы, ничего не могу тебе сказать по ее поводу», — пишет из Петербурга брату Михаил Николаевич Островский.*

25 января 1871 года комедию «Лес» читал сам автор в зале Петербургского собрания художников в пользу Литературного фонда. Первые слушатели высоко оценили пьесу.* Сам автор, со свойственным ему пониманием собственного таланта, называл «Лес» в письме к Ф. А. Бурдину «сильной пьесой».

Реакция литературной и театральной критики, как до, так и после постановок была чаще — скептической.

Журнал «Отечественные записки». 1871. №1.

См. : Смирнова Л. «Лес». Комментарий // Островский А. Н. Полное собрание сочинений: в 12 т. Т. 3. Москва, 1974. С. 533–534.

«Счастливцев и Несчастливцев». Художники А. И. Константиновский, С. В. Товбин. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».

Первые критики причисляли комедию как к «слабейшим произведениям <…> талантливого драматурга»* , так и к «более удавшимся произведениям его»*, некоторые полагали, что Островский, хоть и «доказал многими произведениями, что у него талант», но до создателя «Тартюфа» ему еще далеко…*

В целом критика восприняла «Лес» как очередную и не самую удачную пьесу «бытового» драматурга. Проблемы возникли с образом Несчастливцева. Как бы к нему ни отнеслась критика, но «делающий вольты с картами» «трагик-пьяница с пистолетом в руке»*, обратил на себя особое внимание. Писали, что хотя воплощение прихрамывает, он «задуман он поистине мастерски»*, это тип «несколько исключительный», «в высшей степени интересный»*.

Несчастливцев, очевидно, не укладывался в «бытовой» образ и провоцировал на неожиданные сопоставления. Его сравнивали, то с Дон Кихотом, то с Гамлетом, то с Любимом Торцовым, на что совсем не очарованный образом трагика «театральный нигилист» А. А. Соколов вполне резонно замечал: «видеть в одном и том же лице Любима Торцова и Гамлета — воля ваша, невозможно».*

И в последующей истории жизни пьесы именно образ Несчастливцева окажется краеугольным.
Герой пьесы Островского «Лес» провинциальный трагик Геннадий Демьянович Несчастливцев — отражение ностальгии по Мочалову, по трагику, которого в 1860–70 гг. в русском театре уже нет. «До сих пор в Москве нет трагика. Это — огромное лишение для публики: потребность трагедии и сильной драмы живёт и всегда будет жить в зрителях; для молодой публики нужен на сцене глубокий вздох, на весь театр, нужны непритворные тёплые слезы, горячие речи, которые лились бы прямо в душу», — сетовал А. Н. Островский, считая это одной из причин упадка современного драматического искусства.*
Трагик в пьесе благороден, бескорыстен, наивен, силен и полон трагизма и покровительственен по отношению к собрату-комику; он разговаривает цитатами из Шиллера и сравнивает себя со … львом. Свойственные трагику избыток театрального пафоса, архаизм и наивность не дают предположить в нем героя, способного разрешать проблемы практические. Однако именно Несчастливцев не позволяет совершиться обманной сделке, а в конце пьесы устраивает счастье Аксюши и Петра. Провинциальный актёр Несчастливцев — самый возвышенный и благородный среди всех героев-мужчин Островского. А сама пьеса «Лес» — это тоска по трагику, по его романтической фигуре, по силе и влиятельности — театральной и жизненной, и вместе с тем — утверждение вечности этой фигуры, жизненности даже в «негероическую» реалистическую эпоху, её бессмертия.

«Мочалов среди своих почитателей». Художники Н. В. Неврев. 1888 г. Из фондов Государственного Русского музея.

Театральным воплощениям «Леса» в дорежиссерскую эпоху удача сопутствовала исключительно в тех случаях, когда появлялся подходящий Несчастливцев. 
Внутренняя хроника (Петербургская хроника) // Голос. 1871. 3 нояб. (№ 304). С. 2–3; Зелинский В. Критические комментарии к сочинениям А. Н. Островского. Часть 4. Москва. 1904. С. 65.
М. Р. [Раппопорт М. Я.] Театральные музыкальные заметки // Русский мир. 1871. 4 нояб. (№63). С. 1-2; Зелинский В. Критические комментарии к сочинениям А. Н. Островского. Часть 4. Москва. 1904. С. 50.
См.: –2– [Страхов Н. Н.] «Лес», комедия А. Н. Островского // Заря. 1871. №2 (Февр.). С.58–72; Зелинский В. Критические комментарии к сочинениям А. Н. Островского. Часть 4. Москва. 1904. С. 48.
См.: Театральный нигилист [Соколов А. А.] В лесу // Петербургский Листок. 1871. 6 нояб. (№ 219). С. 2–3; То же. 11 нояб. (№ 220). С. 2–3; Зелинский В. Критические комментарии к сочинениям А. Н. Островского. Часть 4. Москва. 1904. С. 58.
Павел Васильевич Анненков (1813–1887) — известный литературный критик, историк литературы и мемуарист.
Тертий Иванович Филиппов (1826–1899) — государственный деятель Российской империи, литератор, собирал русские народные песни, популяризировал песенный фольклор среди образованных сословий общества.
Евгений Михайлович Феоктистов (1828–1898) — писатель, журналист, сотрудник журналов «Современник», «Отечественные записки», редактор журналов «Русская речь» и «Журнала Министерства народного просвещения» (1871—1883), цензор. Будущий начальник Главного управления по делам печати Министерства внутренних дел (с 1883 г.).
Островский А. Н. Причины упадка драматического театра в Москве // Островский А. Н. Полное собрание сочинений: в 12 т. Т. 10: Статьи. Записки. Речи. Дневники. Словарь. Москва, 1978. С. 171

Цензурная история

Самым гибельным следствием настоящей драматической цензуры для репертуара я считаю страх запрещения пьесы... *

А. Н. Островский

«Цензуровано.

Смотри! Одобряется к представлению»*

Несчастливцев
Из статьи «Обстоятельства, препятствующие развитию драматического искусства в России»
5 действие, явление 9.
Пьеса легко получила цензурное разрешение для постановки на сцене: 14 мая 1871 года Театрально-литературный комитет одобрил «Лес» к представлению, а через несколько месяцев, 14 августа, комедия была допущена и драматической цензурой. И это не удивительно: Островский к этому времени уже признанный драматург, его новых сочинений с нетерпением ждут театры, цензура к нему лояльна. Казалось бы, первый травматичный опыт общения с Цензурным комитетом забыт...* Однако именно в тексте «Леса» встречаются два места, которые могли бы насторожить цензора.
Опасаясь «злых языков» и пересудов в обществе, Гурмыжская в разговоре с соседями, Милоновым и Бодаевым, старается представить молодого человека, живущего в её доме, как официального жениха Аксюши.

МИЛОНОВ. Всё высокое и всё прекрасное найдёт себе оценку, Раиса Павловна. Кто же смеет...
БОДАЕВ. Ну, отчего же не сметь? Никому не закажешь; на это цензуры нет.*

Сюжет о связи зрелой женщины и юноши в те времена наверняка мог вызвать настороженность у драматического цензора — подобный адюльтер считался недостойным для театральных подмостков. Но Островский как будто намеренно бросает вызов: в жизни таким историям нет запрета, а эта история, рассказанная со сцены — и есть отражение жизни.

Второй сюжет связан с произнесением Несчастливцевым монолога Карла Моора из трагедии Ф. Шиллера «Разбойники».*

НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. ...«Люди, люди! Порождение крокодилов! Ваши слезы — вода! Ваши сердца — твердый булат! Поцелуи — кинжалы в грудь! Львы и леопарды питают детей своих, хищные враны заботятся о птенцах, а она, она!.. Это ли любовь за любовь? О, если б я мог быть гиеною! О, если б я мог остервенить против этого адского поколения всех кровожадных обитателей лесов!»
МИЛОНОВ. Но позвольте, за эти слова можно вас и к ответу!
НЕСЧАСТЛИВЦЕВ (Милонову). Меня? Ошибаешься. (Вынимает пьесу Шиллера «Разбойники».) Цензуровано. Смотри! Одобряется к представлению. Ах ты, злокачественный мужчина! Где же тебе со мной разговаривать! Я чувствую и говорю, как Шиллер, а ты — как подьячий!

Эскиз костюмов Гурмыжской и Буланова к спектаклю «Лес» Кинешемского драматического театра имени А. Н. Островского. 1982 г. Художник Ю. Ф. Виноградов. Из фондов Кинешемского художественно-исторического музея.

Трагедия в 5 действиях Ф. Шиллера «Разбойники» имела сложную цензурную и сценическую историю в России. В 1793 г. Н. Н. Сандунов* перевёл пьесу Шиллера не с первого оригинального издания 1781 г., а с переделки 1782 г., осуществлённой по требованию барона Дальберга для мангеймского театра.

Из фондов СПбГТБ.

Вынужденный характер этих изменений известен, известно и то, что они ослабляли бунтарский характер пьесы. В этом сценическом варианте тиран Франц Моор не кончал с собой, а был пойман и достойно наказан по суду, который вершили разбойники во главе с Карлом Моором.*

Именно этот перевод был одобрен драматической цензурой и впервые прозвучал со сцены Большого (Каменного) театра в Санкт-Петербурге 5 октября 1814 г. в бенефис А. С. Яковлева. Спектакль прошёл один раз, и после продолжительного перерыва, 23 января 1828 г., пьеса в «сокращённом переводе с немецкого», как значилось на афишах, вновь была поставлена на той же сцене.*

Интересующий нас монолог звучит в этом переводе так: «Человеки! Человеки! Порождение крокодилово! Ваши глаза омочены слезами, а сердца железные! Поцелуй на губы, а кинжалы в грудь. И он, он! Это ли родительская нежность? Это ли горячность за мою любовь? О! Если б я мог остервенить всех северных вепрей против сего злобнейшего рода! Для чего не тигр воспаляется духом сим? Не тигр, прохлаждающий горящие свои челюсти человеческой кровью. О, если б я мог излить яд в океан, чтобы они испили смерть из всех источников!»
Пьеса шла с успехом на сценах императорских театров до запрещения, последовавшего в 1849 г. Трагедию воспретили ставить на всей территории России не только на русском, но и на французском и немецком языках.
Только лишь после ходатайства министра внутренних дел П. А. Валуева, пьеса была Высочайше разрешена к постановке 15 декабря 1867 года и сыграна вновь в переводе Н. Н. Сандунова на сцене Александринского театра 2 февраля 1868 г. в бенефис А. А. Нильского.

Вскоре, 11 октября 1868 г. цензор Е. И. Кейзер фон Нилькгейм одобрил для Императорских театров «с некоторыми исключениями»* трагедию в переводе М. М. Достоевского*, опубликованную ещё в 1857 г. Монолог Карла Моора переведён так: «Люди! Люди! Лживые, коварные ехидны! Их слезы — вода! Их сердца —железо! Поцелуй на устах — и кинжал в сердце! Львы и леопарды кормят своих детёнышей, вороны носят падаль своим птенцам, а он, он... Черную злобу научился я сносить. Я могу улыбаться, глядя, как мой заклятый враг поднимает бокал, наполненный кровью моего сердца... Но если кровная любовь предаёт меня, если любовь отца превращается в мегеру, — о, тогда возгорись пламенем, долготерпение мужа, обернись тигром, кроткий ягнёнок, каждая жилка наливайся злобой и гибелью!»

Оба разрешённые для сцены перевода не соответствуют монологу, произнесённому Несчастливцевым. Чей же перевод звучит у Островского?

Из фондов СПбГТБ.

Ко времени создания пьесы существовал ещё один вариант — перевод, выполненный Н. Х. Кетчером* и опубликованный в 1828 году. Именно его использует Островский... но только он не получал одобрения драматической цензуры.

А. Н. Островский. С гравюры Ф. И. Веревкина.

Вряд ли этого не знал драматург, так часто сталкивающийся с правилами цензурирования произведений для сцены. Вряд ли этого не знали и зрители «Леса», совсем недавно, всего три года назад, восторженно слушавшие в Александринке и в Малом театре монолог Карла Моора на долгожданной премьере «Разбойников».

Очевидно, что Александр Николаевич намеренно вложил в уста своего героя этот текст, ведь именно в нем обличаются «кровожадные обитатели лесов».

Остаётся лишь удивиться цензору драматических сочинений, оставившему без внимания не только произнесение со сцены не получившего предварительного разрешения текста Шиллера, но и утверждение, что он ещё и «одобряется к представлению». А может, он не хотел прослыть ретроградом и формалистом, не хотел чтобы и про него прозвучали слова благородного трагика: «Ах ты, злокачественный мужчина! Где же тебе со мной разговаривать! Я чувствую и говорю, как Шиллер, а ты — как подьячий!»...
Подробнее о прохождении первой пьесы А. Н. Островского «Свои люди — сочтемся» через Драматическую цензуру читайте «О цензурной истории пьесы».
Действие 1; явление 4.
На цензурном экземпляре пьесы стоит резолюция о разрешении трагедии цензурой 28 июля 1827 г. (см.: СПбГТБ. ОРИРК. Фонд «Драматическая цензура». № 19085).
Михаил Михайлович Достоевский (1820–1864) — русский писатель, переводчик, драматург, издатель журналов. Старший брат Ф. М. Достоевского.
См.: РГИА. Оп. 2. Д. 5. Л. 520 об.; СПбГТБ. ОРИРК. Фонд «Драматическая цензура». № 66380. Все цензурные замечания отражены в протоколе: РГИА. Ф. 780. Оп. 1. Д. 48. Л. 176–178.
Николай Николаевич Сандунов (Зандукели) (1769–1832) — юрист, драматург, переводчик, профессор и декан отделения нравственных и политических наук Московского университета. Брат известного актера Силы Николаевича Сандунова.
См.: Лонгинов М. О «Разбойниках» Шиллера на русском языке // Библиографические записки. 1858. № 1. С. 2; Лотман Ю. М. Новые материалы о начальном периоде знакомства с Шиллером в русской литературе // Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение. IV (Новая серия). Тарту, 2001. C. 9-51.
Николай Христофорович Кетчер (1809–1886) — русский писатель-переводчик, врач.

Сценическая история

В Петербурге я видел «Лес». Разыграна пиэса была довольно плохо — но какая это прелесть! Характер «трагика» — один из самых Ваших удачных!*

И. С. Тургенев
Этот спектакль ясно показал, что московская публика любит и ценит меня: когда после пятиактной моей пьесы «Лес» я вышел на сцену, вся публика в театре встала, этой чести из всех русских литераторов удостоился только один я.*
А. Н. Островский
Островский А. Н. Соображения по поводу устройства в Москве театра, не зависимого от петербургской дирекции и самостоятельного управления (1885) // Островский А. Н. Полное собрание сочинений: в 16 т. Т. 12: Статьи о театре. Записки. Речи 1859-1886. Москва, 1953. С. 290.
Из письма И. С. Тургенева к А. Н. Островскому от 6 июня 1874 г. // Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Письма в 18 т. Т. 13: Письма 1874. Москва, 2002. С. 99.
Императорский Александринский театр. Фото сер. XIX в.
Императорский Малый театр. Фото сер. XIX в.
Первая постановка «Леса» состоялась 1 ноября 1871 года на сцене Александринского театра в бенефис Ф. А. Бурдина, исполнившего роль Несчастливцева. А. М. Читау сыграла Гурмыжскую, Е. П. Струйская 1-я — Аксюшу, П. П. Пронский — Милонова, П. С. Степанов — Бодаева, П. В. Васильев 2-й — Восмибратова, И. Ф. Горбунов — Петра, П. И. Зубров — Счастливцева, Н. Ф. Сазонов — Буланова, М. М. Александрова — Улитау, Н. Н. Зубов — Карпа.

Ф. А. Бурдин. 1879 г. Из фондов СПбГМТМИ.

В Александринском театре актёр Ф. А. Бурдин, близкий друг и корреспондент А. Н. Островского, уверенно сам назначит себя на роль Несчастливцева. Следует признать, что к 1870 году в репертуаре Островского Бурдин, по общему мнению (которое разделял и сам драматург), не смог найти убедительной трактовки таких персонажей как Лев Краснов («Грех да беда…»), Хлынов («Горячее сердце»), Хрюков («Трудовой хлеб»), Барабошев («Правда - хорошо, а счастье лучше») и Лыняев («Волки и овцы»).*

Островский аккуратно предложит четверых (!) других актёров. Бурдин обидится, возмутится, оставаясь, впрочем, в рамках уважения и вежливости. Островский очень изящно сообщит Бурдину, что не мечтает видеть его в роли трагика: «Любезнейший друг Фёдор Алексеевич, ты, видно, плохо понял моё письмо; иначе ты не сердился бы и не писал мне, что не возьмёшь "Лес" в бенефис (как будто я тебе его навязывал). <…> если же ты думаешь <…> что эта роль в твоих средствах, то сделай милость, играй Несчастливцева»*. И Бурдин сыграет.

Островский не присутствует на премьере, но отзывается на исполнение Бурдиным Несчастливцева достаточно однозначно: «по отзыву брата, ты исполнил дело так хорошо и так старательно, как только мог; большего никто не вправе требовать».* Премьера, и особенно исполнение Бурдиным Несчастливцева, предсказуемо окажутся неудачей.*
Еще в начале 1860-х гг. А. А. Григорьев впустил в критику термин «бурдинизм»: «Положим, что тон, ну хоть великого гения, каков был Мочалов, <…> как будто застыл в воздухе и может быть кем угодно и как угодно воспроизводим по востребованию: фразы определились в ноты с музыкальными знаками <…> Машинальное воспроизведение фраз по нотам, <…> обращения мгновенного в обычное, вдохновения в казёнщину, разложение страстной речи на эффектные ноты... передразнивание судорожных изменений физиономии льва на бараньей — вот что такое бурдинизм. < ...> Всё выученное, вымученное, выдавленное из себя без участия души и с участием бенгальского освещения...»*

Скончавшийся в 1864 году, за 7 лет до написания «Леса», Григорьев как будто предчувствовал и предостерегал… В приведённом отрывке особенно значимо для нас противопоставление Мочалова и Бурдина. Именно потому не получился, да и не мог получиться, у Бурдина Несчастливцев, что актёру недоступно было трагически-возвышенное, он мог только бесстрастно воспроизводить его форму…

Портрет П. С. Мочалова в роли Мейнау («Ненависть к людям и раскаяние»). Художник В. Каракалпаков, литограф Г. Д. Митрейтер. 1840-е гг. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».

См.: Данилова Л. С. Федор Алексеевич Бурдин // Сюжеты Александринской сцены. Санкт-Петербург, 2006. С. 177.
Письмо А. Н. Островского Ф. А. Бурдину от 2 октября 1871 // Островский А. Н. Полное собрание сочинений: в 12 т. Т. 11. Москва, 1979. С. 366.
Письмо А. Н. Островского Ф. А. Бурдину от 6 ноября 1871 // Островский А. Н. Полное собрание сочинений: в 12 т. Т. 11. Москва, 1979. С. 370.
См. : Z. Театральная хроника. Петербургский театр // Биржевые ведомости. 1871. 3 нояб. (№30.) С.1; Внутренние новости (Петербургская хроника) // Голос. 1871. 3 нояб. (№ 304). С. 2–3; [Федоров М. П.] Театральные новости // Новости. 1871. 3 нояб.(№ 186). С. 2; Театральное эхо // Петербургская газета. 1871. 4 нояб. (№154). С.3; Театральный нигилист [Соколов А. А] В лесу // Петербургский листок. 1871. 6 нояб. (№ 219). С.2–3; То же. 11 нояб. (№ 220). С.2–3.
Журавлева А. И. Примечания // Григорьев А. А. Эстетика и критика. Москва, 1980. С. 475.
Премьера «Леса» в Москве в Малом театре состоялось 26 ноября 1871 года в бенефис С. П. Акимовой, исполнившей роль Улиты. Н. М. Медведева сыграла Гурмыжскую, Г. Н. Федотова — Аксюшу, И. В. Самарин — Милонова, В. И. Живокини — Бодаева, П. М. Садовский — Восмибратова, Н. И. Музиль — Петра, М. П. Садовский — Буланова, Н. Е. Вильде — Несчастливцева, а С. В. Шумский — Счастливцева.

С. В. Шумский в роли Счастливцева и Н. Е. Вильде в роли Несчастливцева в спектакле Императорского Малого театра (Москва). 1871 г. Художник Д. Шустов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина..

Постановкой руководил сам автор, он присутствовал на репетициях, давал актёрам советы и указания. Спектакль в Москве по отзывам прошёл достаточно успешно, единственной очевидной неудачей было исполнение Николаем Евстафьевичем Вильде роли трагика, выпадавшего из общего слаженного и сыгранного ансамбля. Островский одобрил Вильде на роль, но явно не обольщался по его поводу и писал, что актёр «играет по необходимости»*.

«Русские ведомости» писали, что роль Несчастливцева «при сценической концепции г. Вильде вышла какою-то непонятной и крайне натянутой шаржей». С большой похвалой отозвался рецензент о Надежде Михайловне Медведевой и Сергее Васильевиче Шумском: своим успехом пьеса обязана Шумскому, «создавшему пз роли провинциального комика Счастливцева один из тех художественных и вполне своеобразных типов, которые составляют эпоху в мире сценического искусства». Медведева из роли Гурмыжской создала «характерный тип русской женщины-тартюфа».*

В 1878 году после смерти Шумского роль Счастливцева стал исполнять М. П. Садовский, давший иную сценическую интерпретацию этого персонажа.
Х.–Z. Театральные заметки. Бенефис Акимовой: «Лес» // Русские ведомости. 1871. 15 дек. (№ 273). С. 3.
«Михаил Прович его пожалел, заглянул в его душу и увидел в нем актёра, страстно приверженного к театру». Центральной стала сцена, где Счастливцев рассказывает о своем «мирном житье» у дядюшки-лавочника. «У Садовского весь Аркашка был в этом признании: бездомный актер, с малым дарованьицем, но с большой, неугасимой любовью к театру».*

5 февраля 1876 года на сцене московского Общедоступного театра крупнейший провинциальный трагик Н. Х. Рыбаков в роли Несчастливцева праздновал пятидесятилетие своей сценической деятельности. Именно эту, близкую ему роль, он и выбрал для юбилейного вечера, впервые воплотив образ Несчастливцева в 1872 г. в Народном театре на Политехнической выставке в Москве. Рыбаков – легенда провинциального театра, герой многочисленных анекдотов, где его образ был продолжением образа Мочалова.*

В пьесе «Лес» Рыбаков упоминается и предстаёт не только высоким авторитетом для провинциального трагика Несчастливцева, но и прекрасным человеком, способным оценить игру скромного товарища. Спектакль и чествование Рыбакова прошли с огромным успехом, Островский присутствовал в зале, а современники назвали это событие «праздником русского провинциального актёрства».*

М. П. Садовский в роли Счастливцева и Н. Х. Рыбаков в роли Несчастливцева. Из фондов Саратовского областного музея краеведения.

Дурылин С. П. М. Садовский. Москва,1950. С. 46–47.
См.: Клинчин А. Николай Хрисанфович Рыбаков. Москва, 1952. С. 140–141.
Клинчин А. Николай Хрисанфович Рыбаков. Москва, 1952. С. 202

Успех пьесы был так велик, что я не могу отказать себе в удовольствии сообщить Вам об нем*

М. И. Писарев
Пьеса «Лес» шла два сезона с таким успехом, что никогда накануне нельзя было достать ни одного места, а надо было заранее записываться.*
А. Н. Островский
В 1880 г. в роли Несчастливцева в Петербурге и Москве выступил один из крупнейших русских провинциальных актёров Модест Иванович Писарев, человек с университетским образованием, ученик Ап. Григорьева, партнёр по сцене и муж П. А. Стрепетовой, редактор и первый издатель её воспоминаний, театральный педагог и редактор первого «Собрания сочинений» Островского. По утверждению исследователя творчества Писарева, образ провинциального трагика был ему близок и понятен, как будто актёр рассказывал о самом себе.*

А. А. Плещеев в восторженном отзыве о спектакле отмечал игру Писарева: «Эта роль обдумана до мелочей и отделана в совершенстве. Он именно умел оттенить переходы от напускного, заученного пафоса к искренним сердечным порывам. Это было чрезвычайно умное и талантливое исполнение <...> Давно уже ни один спектакль не оставлял в нас такого отрадного впечатления, как этот».*

По словам близкого Островскому мемуариста, увидев Писарева в роли трагика, драматург пришёл к нему за кулисы взволнованный, со словами: «Что вы со мной сделали? Вы мне сердце разорвали...»*

М. И. Писарев в роли Несчастливцева и В. Н. Андреев-Бурлак в роли Счастливцева. Художник А. И. Мещерский. 1880 г. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.

Среди театралов и критиков прошлого века Писарев считался лучшим и непревзойдённым Несчастливцевым.
М. И. Писарев в роли Несчастливцева и Н. П. Шаповаленко в роли Счастливцева. Александринский театр. 1896 г. Из фондов Музея истории российской литературы им. В.И. Даля.
М. И. Писарев в роли Несчастливцева. 1880-е гг. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
М. И. Писарев в роли Несчастливцева. 1890-е гг. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
М. И. Писарев в роли Несчастливцева и Н. П. Шаповаленко в роли Счастливцева. Александринский театр. 1896 г. Из фондов СПбГМТМИ.
См. : Витензон Р. А. Модест Писарев. Ленинград, 1977. С. 107.
П. А. [Плещеев А. А.] Театр и музыка. Спектакль в Клубе художников в пользу Общества любителей сценического искусства // Молва. 1880. 2 марта (№ 62). С. 3.
Максимов С. В. Александр Николаевич Островский (по моим воспоминаниям) // А.Н. Островский в воспоминаниях современников. Москва, 1966. С. 79.
Комедия «Лес» прочно вошла в репертуар русского театра. С 1875 по 1917 год её поставили более пяти тысяч раз, и она с равным успехом шла как на императорской, так и на частной сцене. Пьесой наслаждались зрители как столиц так и провинциальных городов.
В режиссерскую эпоху ярчайшим оказался спектакль Всеволода Эмильевича Мейерхольда, премьера которого состоялась 19 января 1924 года в Театре имени Мейерхольда (ТИМ). Этот спектакль пройдет около 1400 раз. Мейерхольд к этому времени – автор авангардных конструктивистских спектаклей, разумеется, никакого жизнеподобия от него никто не ждал. Но «Лес» удивил и «фанатов» режиссёра.
Гурмыжская – Е. Тяпкина, Улита – В. Ремизова, Аксюша – З. Райх, Буланов – И. Пырьев, Восмибратов – Б. Захава, Пётр – И. Коваль-Самборский, Несчастливцев – М. Мухин, Г. Мичурин, Счастливцев – И. Ильинский, Бодаев – Н. Карабанов, Милонов – С. Козиков.
Чертёж конструкции и мебели. Художник А. А.Чаадаев. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Монтировка к 6-му эпизоду. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Декорации, в сценографии В. Ф. Федорова (конструкция И. Ю. Шлепянова), представляли два мира: пустая сцена с вполне реалистичными бытовыми деталями (стол, белье, посуда, скалка) и огромный, в половину сцены, мост, спускающийся с колосников на стальных тросах. Как пишет современный исследователь, «изящная парабола уходящего вдаль и ввысь моста, легко парящего над стоячим бытием усадьбы Пеньки, становилась обиталищем воли, пространством той свободы, которой не ведали домочадцы помещицы Гурмыжской»*.

Действие пьесы Мейерхольд раздробил на эпизоды – 33 концентрированные динамичные сцены, где не всегда соблюдается последовательность действия хрестоматийной пьесы. «Недаром сырая туша текста Островского раскромсана Мейерхольдом на 33 "эпизода" <…> И откуда взялась прыть у "исторического", у "старичка" — Островского!.. При помощи весьма несложного кинематизирования (контрастности законченных кратких эпизодов, "надписи" на экране) вяло плетущейся ткани словесно-драматического действа придана невиданная дотоле упругость и движение».*

В. Ф. Ремизова в роли Улиты в спектакле «Лес» Театра им. Вс. Мейерхольда (Москва). 1924 г. Художник О. Иваненко. Из фондов СПбГМТМИ.

Щербаков В. «Лес» Мейерхольда. Театр олицетворения // Вопросы театра. 2013. № 3-4. С. 292.
Мейерхольд в русской театральной критике: 1920–1938. Москва, 2000. С.119; Блюм В. Островский и Мейерхольд // Новый зритель. 1924. № 4 (Февр.). C. 3–4.
Надписи на экране — заголовки эпизодов: 1. По шпалам; 2. Таинственная записка; 3. Дитя природы, взлелеянное несчастьем; 4. Алексис — ветреный мальчик; 5. Хлеб да вода — актёрская еда; 6. Три добрых дела разом; 7. Аркашка и курский губернатор и т.д.

И. В. Ильинский в роли Счастливцева в спектакле «Лес» Театра им. Вс. Мейерхольда (Москва). 1924 г. Художник О. Иваненко. Из фондов СПбГМТМИ.

Энергичная бунтарка-комсомолка Аксюша в красном платье, нэпманша — Гурмыжская «курносая, злая, грубая, кулак в юбке, развратная, баба-халда»*, танцующий Буланов в «гимнастических трусиках»*, Восмибратов в черном, с красной шерстяной бородой, угловатый, неуклюжий …

Персонажи Островского становились масками, да, грубо-социальными, но вместе с тем — ярко театральными. В сцене, когда Несчастиливцеву все-таки удаётся заставить Восмибратова отдать долг, «раздразнённый» купец «бросает к ногам Несчастливцеву вслед за бумажником (как у Островского) и содержимое всех карманов, потом верхнюю одежду, свои сапоги, снятый с сына кафтан»*. А любовный дуэт Аркашки и Улиты развивался «на качающейся на козлах доске», и его гротесковое начало выражалось «в преуморительных позах, когда Улита, сидя верхом на доске, подбрасывается вверх и с испуганным взвизгиванием замирает в сладострастном силуэте»*.

ЗАРИСОВКИ МАСОК.

Художник В. Ф. Федотов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина

Бодаев
Буланов
Гурмыжская
Милонов
Восмибратов
Несчастливцев
Счастливцев
Улита
Мейерхольд в русской театральной критике: 1920–1938. Москва, 2000. С. 119; Блюм В. Островский и Мейерхольд // Новый зритель. 1924. № 4 (Февр.). C. 5.
Мейерхольд в русской театральной критике: 1920–1938. Москва, 2000. С. 139; Кугель А. По поводу постановки «Леса» // Рампа. 1924. №5. С. 7.
Мейерхольд в русской театральной критике: 1920–1938. Москва, 2000. С. 119; Блюм В. Островский и Мейерхольд // Новый зритель. 1924. № 4 (Февр.). C. 6.
Мейерхольд в русской театральной критике: 1920–1938. Москва, 2000. С. 127; Гвоздев А. Лифт и качели (В московских театрах) // Ленинградская правда. 1924. 10 февр.
Объяснение Аксюши и Петра вполне романтично происходило ночью, но, тоже на качелях – на гигантских шагах. «Сперва качается Аксюша, подавая свои реплики после разбега, при взлёте вверх, затем к ней присоединяется и Пётр, а когда их любовное объяснение разгорается бурной жаждой свободы и счастья — они уже несутся в стремительном полёте, высоко взлетая, кружась в воздухе, словно птицы».*
Как и положено у Островского, контрастом дремучему миру усадьбы Гурмыжской являются актёры: нарочито театральный романтического вида Несчастливцев и Счастливцев в кургузой курточке с галстучком и рваных широких клетчатых брюках, под которыми в нужный момент окажутся … чёрные козлиные ноги с хвостом.

«Счастливцев и Несчастливцев задуманы Мейерхольдом как Санчо Панса и Дон Кихот. Несчастливцев — в огромном чёрном испанском плаще и широкополой шляпе, трагик-идеалист, защитник угнетённых, подобно Дон Кихоту, бессильный справиться с окружающим его миром преступной косности и зла. Счастливцев — его кривое зеркало, испанский грасиозо, арлекин — слуга в одном лице, стремительный, подвижный, жадно влюблённый в земные блага и все же свободный актёр водевиля. Немая игра Ильинского неотразимо увлекательна. В нем оживает во всей красе традиция народных комиков, ярмарочного балагана, актёров итальянской народной комедии. Перед нами первоклассный буффон, современный, динамичный, а главное, народный до конца».*

М. Г. Мухин в роли Несчастливцева в спектакле «Лес» Театра им. Вс. Мейерхольда (Москва). 1924 г. Художник О. Иваненко. Из фондов СПбГМТМИ.

Мейерхольд в русской театральной критике: 1920–1938. Москва, 2000. С. 129; Гвоздев А. Лифт и качели (В московских театрах) // Ленинградская правда. 1924. 10 февр.
Если Игорь Владимирович Ильинский исполнил Счастливцева с очевидным для всех блеском, то Несчастливцеву, как это часто бывало, не так повезло. Критика не уделяет большого внимания первому исполнителю роли Михаилу ГригорьевичуМухину. В 1931 году, вводя в роль Геннадия Михайловича Мичурина, Мейерхольд будет говорить актёру, о необходимой глубине и серьёзности образа: Несчастливцев не должен смешить, он должен чаровать зрителя арсеналом трагической техники, быть величественным, играть как Мочалов! Несчастливцев «трагический актёр, у него линия не комическая, он мыслящий актёр, он философ».*
В. Ф. Ремизова в роли Улиты. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Б. Е. Захава в роли Восьмибратова. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
М. Г. Мухин в роли Несчастливцева. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Е. А. Тяпкина в роли Гурмыжской. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Спектакль радовал одних и возмущал других. Некоторые критики выражали своё возмущение в статьях, а артист Малого театра — «Дома Островского» — А. И. Южин потребовал предать Мейерхольда суду особого трибунала, утверждённого при Обществе драматических писателей для защиты авторских прав. Впрочем, суд не состоялся.
И. А. Пырьев в роли Буланова. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
З. Н. Райх в роли Аксюши, Н. В. Сибиряк в роли Карпа. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
И. В. Ильинский в роли Счастливцева. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Н. В. Экк в роли Урядника. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
«Это не спектакль, а какое-то вулканическое извержение эмоций — шумных, пенящихся, рокочущих, громоздящихся друг на друга, как снежный ком — нарастающих, как солнечные «зайчики» — трепещущих, как ударивший в глаза прожектор — искрослепительных. <…> Богатейшая … последовательность смешного, трогательного, иронического, гневного, саркастического, пошлого, забавного, мещанского, героического, стихийного, рассчитанного, примитива, изысканности, грубого, нежности, пленительного, отталкивающего…»*
Мейерхольд Вс. Э. Замечания Г. М. Мичурину по роли Несчастливцева после репетиции. 27 декабря 1931. Ленинград // Мейерхольд репетирует: в 2 т. Т. 1: Спектакли 20-х годов. Москва, 1993. С. 20.
Мейерхольд в русской театральной критике: 1920–1938. Москва, 2000. С. 119; Блюм В. Островский и Мейерхольд // Новый зритель. 1924. № 4 (Февр.). C. 3.
До сих пор эта пьеса не выходит из репертуара отечественного театра. Об одном из заметных спектаклей, который представил Ленинградский театр драмы 11 декабря 1936 года в постановке Владимира Кожича, — читайте в нашем Театральном Календаре.

Адаптация сюжета

Фильмы и телеспектакли

действие пятое