НЕОЖИДАННЫЙ СЛУЧАЙ

Д Р У Ж Н И Н. Как звала?

Р О З О В Ы Й. Да так, просто: я вчера стал с ней прощаться, а она мне и говорит: приезжайте завтра ко мне в ложу... А из театра к ней на минуточку заехать.

Д Р У Ж Н И Н. Ишь ты выдумал — не важность! Это-то и важно. Не важность! Да рассуди ты хорошенько. Ты вот запутаешься, женишься... Ведь уж непременно женишься, стоит только женщине тебя в руки взять. Жена у тебя не хороша, по всему видно, кокетка; ещё, может быть, зла. Начнет кокетничать с другими, тобой явно пренебрегать, капризничать, ты, разумеется, по мягкости своей, не будешь сметь сказать против нее ни одного слова; ты будешь всё переносить на себе, не позволишь даже себе высказаться, ещё сам, пожалуй, влюбишься в кого-нибудь: начнёшь тосковать — запьёшь, застрелишься либо от горя с ума сойдёшь. Вот ведь какая участь ожидает тебя! Отчего-нибудь да умер у неё первый-то муж. Вот какая ужасная перспектива перед тобой. (Розовый стоит задумавшись.) Пользуйся своим положением, пока ещё совершенно свободен в выборе.

Р О З О В Ы Й. Да, я совершенно ещё свободен.

Д Р У Ж Н И Н. Ты можешь взять молоденькую девушку с неиспорченной душой, с добрым сердцем, которая способна будет оценить твою нежность.

Р О З О В Ы Й. Да, да, Паша, молоденькую девушку, именно молоденькую девушку. Ах, как это хорошо взять молоденькую девушку. А какую я, Паша, знаю девочку, лет восемнадцати.

Р О З О В Ы Й (садится на стул со шляпой в руке). Не поеду! Видишь ли, Паша, какой я послушный... (Смотрит на часы.) Пять минут восьмого. Знаешь ли что, Паша, — мы с тобой в кресла* поедем, рядом возьмем. Я к ней в антракте зайду на минуточку, да и назад. Коли не веришь, пойдем со мной — ты меня подождешь в коридоре. По крайней мере мне не так совестно будет; ведь ты знаешь, как я совестлив в этих вещах, А то вдруг обещал, да и не был, на что это похоже.

Д Р У Ж Н И Н. А из театра поедешь к ней чай пить?

Р О З О В Ы Й. Можно и не ездить, — скажу, что нездоровится. А уж коли очень станет приставать, так... так мы поедем вместе. Вот и прекрасная мысль! Прекрасно, прекрасно; как это мне прежде не пришло в голову. Мы поедем вместе: ты меня будешь останавливать; по крайней мере ты всё увидишь своими глазами.

Д Р У Ж Н И Н. Ну, хорошо, поедем; только ты у меня смотри!..

Р О З О В Ы Й. Ах, Паша, как я тебе благодарен! Друг ты мой! Вот друг-то!..

Д Р У Ж Н И Н. Ты помни, какая тебя ожидает перспектива, если ты женишься на этой женщине.

Р О З О В Ы Й. Знаю, знаю... (Задумывается.) Перспектива ужасная! (Идут к дверям.)

Д Р У Ж Н И Н. И хорошо ещё, что я поспел вовремя, чтобы спасти тебя из этой пропасти.

Р О З О В Ы Й. Спасибо тебе, Паша, спасибо!.. (Уходят.)

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Послушайте, Сергей Андреич, я на вас рассержусь.

Р О З О В Ы Й. Да за что же, Софья Антоновна?

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Я уж вам сказала, чтобы вы мне не говорили комплиментов.

Р О З О В Ы Й. Да ей-богу, Софья Антоновна, это не комплименты. Ей-богу, не комплименты!

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Сергей Андреич! Вот вы и сами мне не верите, и вам тоже нужны доказательства.

Р О З О В Ы Й. Ах, Софья Антоновна! Нет, Софья Антоновна!.. Так я пойду прогоню его. Он ничего... Он отличнейший человек.

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Что вы, что вы!.. Как это можно!..

Р О З О В Ы Й. Ах, как же это?..

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Что ж делать-то, — сами виноваты.

Р О З О В Ы Й. Ах, какая досада!

Входит Дружнин.

Р О З О В Ы Й. Рекомендую вам, Софья Антоновна, лучшего моего друга.

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Очень приятно. Я так много слышала об вас от Сергея Андреича.

Д Р У Ж Н И Н. Я давно желал-с... и давно просил Сергея Андреича.

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Садитесь, господа! Сергей Андреич, займите вашего приятеля, а меня извините; я вас оставлю на минуту. (Уходит.)

Д Р У Ж Н И Н (отводит Розового на авансцену). Как ты себя подло вёл, просто смерть. Измучил ты меня.

Р О З О В Ы Й. Да чем же, Паша, измучил! Ты ко мне уж очень пристаешь нынче.

Д Р У Ж Н И Н. Во-первых: ты сказал, что пойдешь к ней в ложу на одну минуту, а я тебя в коридоре ждал целый час, ровно час, так что капельдинеров стало совестно. Вот ты всегда своих приятелей в такие положения ставишь. Во-вторых: шепчутся, любезничают... Об чём вы там шептались?

Р О З О В Ы Й. Конечно, видел. Как прекрасно сыграна была роль племянника! Ты не знаешь, кто играл?

Д Р У Ж Н И Н. Какого племянника?

Р О З О В Ы Й. Ну, что влюблен.

Д Р У Ж Н И Н. Никакого племянника не было. Что, попался!

Р О З О В Ы Й (сконфузившись). Так я перемешал, должно быть... Софья Антоновна, что же вы не курите?

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Ах, я и забыла совсем! Принесите мои папиросы, они там на столике.*

Розовый проворно встаёт и уходит.

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Не правда ли, что ваш друг очень любезный человек?

Д Р У Ж Н И Н. Мне кажется, уж чересчур!

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. А разве это дурно?

Д Р У Ж Н И Н. Я, с своей стороны, не нахожу в этом ничего привлекательного. Что за мужчина, который готов растаять от всякой женщины?

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Мне кажется, что это всё-таки лучше, чем быть злым человеком!

Д Р У Ж Н И Н. Едва ли!

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Вы думаете? Я не нахожу этого; впрочем, как кому кажется. Вы курите?

Д Р У Ж Н И Н. Курю.

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Курите, сделайте одолжение.

Дружнин закуривает папиросу. Непродолжительное молчание.

Мне очень не нравится в молодых людях, когда они прикидываются разочарованными. Это так нетрудно нынче, да и едва ли они этим что-нибудь выигрывают.

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Да направо, на столике.

Р О З О В Ы Й (за сценой). На столике нет.

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А (встает и идет). Какой скучный! (Уходит.)

Д Р У Ж Н И Н (один). Я её понял... Она просто кокетка, и кокетка страшная. Я удивляюсь, как Сергей не видит этого. Впрочем, где ему! Но при моем содействии мало-помалу и он поймёт это. За работу, Павел Гаврилович, за работу!.. Спасайте вашего друга, пока можно. Уж я, кажется, дал ей почувствовать, что понимаю её. Что же это они там пропали?.. Что такое?.. (Вскакивает со стула.) Мой Розовый целует ей ручки? И как громко!.. Это ужасно!.. Нет, это чёрт знает что такое! С этим человеком нельзя иметь никакого дела. Подлец совершенный!..

Входит Розовый.

Р О З О В Ы Й. Всё-таки, Паша, если ты мне друг, ты должен уважать женщину, которая дорога для меня.

Д Р У Ж Н И Н. У тебя все дороги; тебе стул наряди в женское платье, ты и тут растаять готов.

Р О З О В Ы Й. Ну, Паша, говори, говори, что хочешь, я на тебя не сержусь, я понимаю, что ты всё это из дружбы, из любви ко мне. Я знаю, что ты мне добра желаешь. Я ценю это, Паша, ты мне поверь, что я ценю; только, извини ты меня, ты напрасно горячишься. Теперь уж поздно.

Д Р У Ж Н И Н. А я хочу, чтоб было не поздно!..

Р О З О В Ы Й. Нет, Паша, уж поздно.

Д Р У Ж Н И Н. Я этого знать не хочу. Я приехал затем, чтоб спасти тебя, и без этого не уеду отсюда. С тобой надо принимать крутые меры. Поедем сейчас домой, поедем, поедем, и не разговаривай!

Р О З О В Ы Й. Ты меня не понимаешь, Паша, я уж сделал предложение.

Д Р У Ж Н И Н. Ты сделал предложение?!. Ты?.. Да как же ты смел?

Д Р У Ж Н И Н. Да что ты мне рассказываешь? Очень мне нужно знать. Я и знать не хоту. Велика важность, что ты женишься: одним дураком больше и всё тут. (Молчание.) Какое мне дело, на ком там кто-нибудь женится! (Встает.) Прощайте, Сергей Андреич!

Р О З О В Ы Й. Куда же ты, погоди немножко!

Д Р У Ж Н И Н. Нет-с! Уж что же мне здесь делать?

Р О З О В Ы Й. Паша, если ты меня любишь, так останься.

Д Р У Ж Н И Н. Вы, я думаю, можете рассудить, что не могу я здесь оставаться.

Р О З О В Ы Й. Бог с тобой, Паша! Я не ожидал, чтоб ты меня бросил в такое время.

Д Р У Ж Н И Н. На что вам приятели, — у вас будет жена, прекрасная женщина. Прощайте, Сергей Андреич!

Р О З О В Ы Й. Я не могу тебя удерживать, только мне, право, это очень грустно. Прощай!

Д Р У Ж Н И Н. Прощай!

Р О З О В Ы Й. Прощай!

Д Р У Ж Н И Н (идёт к двери, останавливается). И ты думаешь, что я останусь после этого тебе другом?.

Р О З О В Ы Й. Я, ей-богу, не знаю, Паша, как мне быть. Я в самом критическом положении...

Д Р У Ж Н И Н. А! Ты не понимаешь?

Р О З О В Ы Й. Не понимаю.

Д Р У Ж Н И Н. А вот я тебе объясню. Представь ты себя на моем месте: у тебя есть друг, человек с нежным сердцем, он женится, — женится на женщине, которая не может составить его счастье; положение его безвыходно; он тает день за день, помочь ты ему не можешь, он замечает твое сострадание, и ему становится еще тяжелее; он начинает задумываться, потом сходит с ума и кончает самоубийством — и ты должен все это видеть!

Р О З О В Ы Й. Полно, Паша, что это за чёрные мысли.

Д Р У Ж Н И Н. Не говори мне этого. У меня был один приятель в чахотке, каково мне было смотреть на него? Нет, Серёжа, для своего спокойствия я должен отказаться от тебя: знаю, что мне будет тяжело, я, может быть, не перенесу этого...

Р О З О В Ы Й. Ты по крайней мере останься хоть на несколько минут, я прошу тебя.

Д Р У Ж Н И Н. Изволь, это я могу для тебя сделать.

Р О З О В Ы Й. Признаемся, Паша! Софья Антоновна такая женщина, что, верно, нас простит.

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. О, если за этим дело стало, так, пожалуйста, не затрудняйтесь.

Р О З О В Ы Й. Я знал заранее, Софья Антоновна, что у вас ангельское сердце. (Целует у ней руку.) Видишь, Паша, нам бояться нечего, остается только чистосердечно покаяться.

Д Р У Ж Н И Н. Кайся, пожалуй! Я ни в чём не виноват перед Софьей Антоновной.

Р О З О В Ы Й. Как ни в чём не виноват? А какие замыслы-то были у нас с тобой против Софьи Антоновны?

Д Р У Ж Н И Н. Что ж, мне извинительно, я совсем не знал Софью Антоновну... Да полно, перестань! (Отходит в другую сторону и рассматривает какую-то картину.)

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Однако это становится очень интересно. Какие же это замыслы были у вас?

Р О З О В Ы Й. Мне совестно вспомнить, Софья Антоновна!.. Если б не ваша доброта, я, ей-богу, ни за что бы не признался вам. Мы приехали сегодня к вам с самым низким намерением.

Р О З О В Ы Й. Софья Антоновна, позвольте, я вам расскажу. (Берёт ее за руки.)

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А (отнимает руку). Сделайте одолжение, не нужно. Вы уж имели довольно времени, чтоб сочинить все, что вам угодно.

Р О З О В Ы Й. Да как же я смею, как я смею это сделать?

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Как трудно разобрать мужчину, и сколько должна ошибаться бедная женщина.

Р О З О В Ы Й (тихо). Ах, Софья Антоновна, вы не то совсем думаете, я, ей-богу, не виноват.

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Подите вы!

Р О З О В Ы Й. Ах, Софья Антоновна! Ей-богу, не я-с! Что же это такое? (Показывает глазами на Дружнина.) Это он...

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Вот это хорошо! В вас нет даже настолько благородства, чтобы откровенно признаться в своей вине, вы сваливаете её на приятелей.

Р О З О В Ы Й. Ах, Софья Антоновна, это он, ей-богу, он!

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. И вы думаете, что этим можно оправдаться? Зачем же вы окружаете себя такими людьми?

Р О З О В Ы Й. Ах, нет, Софья Антоновна; он, ей-богу, прекрасный человек, ей-богу, он прекрасный.

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Хорош, нечего сказать.

Р О З О В Ы Й. Ах, Софья Антоновна, нет, не то, не то! Ах! Я вот выразить не умею, что я чувствую. Ах, Софья Антоновна, это бывает и с хорошими людьми; находит иногда так по глупости. Ах, Паша! Паша!..

Д Р У Ж Н И Н. Что тебе?

Р О З О В Ы Й (смотрит на него умоляющим взглядом). Паша! Ведь ты виноват, ведь ты? Признайся, признайся, сделай милость! Скажи всё откровенно.

Д Р У Ж Н И Н. Изволь, я признаюсь. Вот в чем дело, Софья Антоновна. Надобно вам признаться, что я его очень люблю... Я его очень люблю, Софья Антоновна.

Розовый смотрят на него пристальным взглядом, в котором выражается благодарность.

Я знаю его слабое сердце; мне случалось видеть неприятности, которые он должен был терпеть за этот недостаток. Я недавно узнал, что он познакомился с вами. Извините, почему-то я имел об вас не совсем выгодное мнение; я испугался, чтоб это знакомство не довело его до чего-нибудь серьезного и приехал к вам с намерением воспрепятствовать вашему сближению.

Д Р У Ж Н И Н. Ну, ты теперь, кажется, достиг своей цели. Я теперь тебя понимаю хорошо. Ты давно уж решился жениться на ней, а меня давеча обманывал, пользуясь моим расположением; разыграл со мной штуку для своей потехи. Она теперь меня ненавидит. И неужели ты думаешь, что после всего этого я могу остаться твоим другом? Нет уж, покорно благодарю.

Р О З О В Ы Й. Ты сам видел, Паша, в каком я был положении.

Д Р У Ж Н И Н. Однако каково мне будет и то, что жена лучшего моего друга считает меня чёрт знает за кого.

Р О З О В Ы Й. Да, да, мы должны будем расстаться. Только каково это будет мне? Ах, боже мой, что же мне теперь делать? Ей-богу, я готов заплакать.

Д Р У Ж Н И Н. Ты променяешь друга, верного и испытанного, на жену, которую еще ты хорошо не знаешь, и, может быть, ждет тебя ужасная перспектива, и без поддержки. Это в самом деле ужасно. Нет, ты должен меня сейчас же помирить с нею; для своей пользы ты должен меня помирить. Чем я больше думаю об этом, тем яснее вижу необходимость этого. Да ты вот еще возьми в расчет: тебе нужен будет шафер*. Где ты его возьмешь? Да и притом же я, как первый друг твой, должен быть шафером.

Р О З О В Ы Й. Да, Паша, да...

Д Р У Ж Н И Н. А как же я буду шафером, когда она меня видеть не может? Нет, ты даже обязан помирить меня с ней.

Р О З О В Ы Й. Непременно, Паша, вот как только выйдет.

Д Р У Ж Н И Н. Ты рассуди хладнокровно: ведь это твой долг, ты во всем виноват, ты и должен это устроить. Мне ведь все равно, мне, пожалуй, и не нужно; да ведь это всё для тебя делается. Пойми ты, что для тебя.

Р О З О В Ы Й. Да, Паша, для меня.

Д Р У Ж Н И Н. Ну, так ты, голубчик, обделай это дело; теперь вы в таких отношениях, что она, верно, тебе не откажет. Да и поедем, Серёжа, поедем, голубчик, тебе отдохнуть пора. Да закутывайся ты дорогой хорошенько, долго ли простудиться. (Берет его за голову.) Посмотри, какой у тебя жар!

Р О З О В Ы Й. Да, уж у меня, Паша, голова кругом пошла. (Берут шляпы.)

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А (входит). Куда же вы, господа, торопитесь?

Р О З О В Ы Й. Нам уж пора, Софья Антоновна.

Д Р У Ж Н И Н. Пора-с. (Смотрит самым подобострастным взглядом.)

Р О З О В Ы Й. И мы устали, да и вы, Софья Антоновна я думаю, тоже.

Д Р У Ж Н И Н. Надо же и вам дать покой-с!

Стоят молча, Дружнин толкает Розового локтем.

Д Р У Ж Н И Н (целует). Ей-богу, Софья Антоновна, от недоразумения!.. Я, Софья Антоновна, его очень люблю. Вы спросите у него.

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Я вам верю! Да куда ж вы, господа, торопитесь? А я вам, Сергей Андреич, хотела сделать маленькое поручение.

Р О З О В Ы Й. Что прикажете?

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Да нужно бы мне купить зеркало к дивану.

Д Р У Ж Н И Н. Так уж это позвольте мне-с! Где же ему, он и занят, да и толку в этом не знает. Это уж мое дело-с. К которому дивану? К этому-с?

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. К этому.

Д Р У Ж Н И Н. Нет ли у вас аршинчика*?

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А. Маша! Подай аршин!

Д Р У Ж Н И Н. Позвольте, я сам сбегаю. (Уходит.)

Р О З О В Ы Й (целует руку Софьи Антоновны). Ах, Софья Антоновна, иметь такого друга, такую жену! За что, за что судьба так милостива ко мне!

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А (с заметным, кокетством). Вы этого стоите, Сергей Андреич! Вы слишком мало себя цените.

Р О З О В Ы Й. Не стою, не стою, Софья Антоновна, это вы так только, по своей доброте говорите, что стою. Есть люди, которые всю свою жизнь не могут найти себе ни друга, ни хорошей жены... Ах, Софья Антоновна, есть бедные люди... Мы часто в счастье забываем про это!

Д Р У Ж Н И Н (влезает на диван и меряет стену аршином). Нет ли у тебя, милая, снурочка*?

М А Ш А. Извольте!

Д Р У Ж Н И Н (меряет снурком; завязывает на снурке узел и потом стоит несколько времени задумавшись). Аршин девять вершков и три четверти. (Прячет снурок в карман.) Готово-с!.. Я к вам завтра утром.

Д Р У Ж Н И Н (из передней). Не простудитесь, Софья Антоновна! Прощайте-с.

Р О З О В Ы Й (тоже из передней). Прощайте!

Д Р У Ж Н И Н (подходя к двери). Прощайте, Софья Антоновна. Так я завтра чем свет-с!

С О Ф Ь Я    А Н Т О Н О В Н А (садится на диван). Какой смешной этот его приятель (зевает), а должен быть добрый человек (Зевает). Чудаки!!.