А. Н. Островский

БЕСПРИДАННИЦА

драма в 4 действиях
Действие первое

Действие происходит в настоящее время, в большом городе Бряхимове на Волге.

Городской бульвар на высоком берегу Волги, с площадкой перед кофейной; направо от актеров вход в кофейную, налево — деревья; в глубине низкая чугунная решетка, за ней вид на Волгу, на большое пространство: леса, села и проч.; на площадке столы и стулья: один стол на правой стороне, подле кофейной, другой — на левой.

ЛИЦА:

Харита Игнатьевна Огудалова,

вдова, средних лет; одета изящно, но смело и не по летам

Лариса Дмитриевна,

её дочь, девица; одета богато, но скромно

Юлий Капитоныч Карандышев,

молодой человек, небогатый чиновник.

Василий Данилыч Вожеватов,

очень молодой человек, один из представителей богатой тор-

говой фирмы; по костюму европеец.

Сергей Сергеевич Паратов,

блестящий барин, из судохозяев,

лет за 30.

Мокий Парменыч Кнуров,

из крупных дельцов последнего времени, пожилой человек,

с громадным состоянием.

Робинзон

Гаврило,

клубный буфетчик и содержатель кофейной на бульваре.

Иван,

слуга в кофейной.

Явление первое

Гаврило стоит в дверях кофейной, Иван приводит в порядок мебель на площадке.

Эскиз декорации к спектаклю «Бесприданница» Драматический театр имени М. Горького (Куйбышев). Художник Н. Н. Медовщиков. 1950-е гг. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.

И В А Н. Никого народу-то нет на бульваре.


Г А В Р И Л О. По праздникам всегда так. По старине живем: от поздней обедни все к пирогу да ко щам, а потом, после хлеба-соли, семь часов отдых.


И В А Н. Уж и семь! Часика три-четыре. Хорошее это заведение.


Г А В Р И Л О. А вот около вечерен проснутся, попьют чайку до третьей тоски...


И В А Н. До тоски! Об чем тосковать-то?


Г А В Р И Л О. Посиди за самоваром поплотнее, поглотай часа два кипятку, так узнаешь. После шестого пота она, первая-то тоска, подступает... Расстанутся с чаем и выползут на бульвар раздышаться да разгуляться. Теперь чистая публика гуляет: вон Мокий Парменыч Кнуров проминает себя.


И В А Н. Он каждое утро бульвар-то меряет взад и вперед, точно по обещанию. И для чего это он себя так утруждает?


Г А В Р И Л О. Для моциону*.


И В А Н. А моцион-то для чего?


Г А В Р И Л О. Для аппетиту. А аппетит нужен ему для обеду. Какие обеды-то у него! Разве без моциону такой обед съешь?


И В А Н. Отчего это он все молчит?


Эскиз костюма Ивана. 1930-е гг. Художник Н. Е. Айзенберг. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.

Г А В Р И Л О. «Молчит»! Чудак ты. Как же ты хочешь, чтоб он разговаривал, коли у него миллионы! С кем ему разговаривать? Есть человека два-три в городе, с ними он разговаривает, а больше не с кем; ну, он и молчит. Он и живет здесь не подолгу от этого от самого; да и не жил бы, кабы не дела. А разговаривать он ездит в Москву, в Петербург да за границу, там ему просторнее.

И В А Н. А вот Василий Данилыч из-под горы идет. Вот тоже богатый человек, а разговорчив.

Г А В Р И Л О. Василий Данилыч еще молод; малодушеством* занимается; еще мало себя понимает; а в лета войдет, такой же идол будет.

Слева выходит Кнуров и, не обращая внимания на поклоны Гаврилы и Ивана,

садится к столу, вынимает из кармана французскую газету и читает.

Справа входит Вожеватов.

Явление второе

Кнуров, Вожеватов, Гаврило, Иван.

В О Ж Е В А Т О В (почтительно кланяясь). Мокий Парменыч, честь имею кланяться!


К Н У Р О В. А! Василий Данилыч! (Подает руку.) Откуда?


В О Ж Е В А Т О В. С пристани. (Садится.)


Гаврило подходит ближе.


К Н У Р О В. Встречали кого-нибудь?

В О Ж Е В А Т О В. Встречал, да не встретил. Я вчера от Сергея Сергеича Паратова телеграмму получил. Я у него пароход покупаю.


Г А В Р И Л О. Не «Ласточку» ли, Василий Данилыч?


В О Ж Е В А Т О В. Да, «Ласточку». А что?


Г А В Р И Л О. Резво бегает, сильный пароход.


В О Ж Е В А Т О В. Да вот обманул Сергей Сергеич, не приехал.


Г А В Р И Л О. Вы их с «Самолетом» ждали, а они, может, на своем приедут, на «Ласточке».


И В А Н. Василий Данилыч, да вон еще пароход бежит сверху.


В О Ж Е В А Т О В. Мало ль их по Волге бегает.


И В А Н. Это Сергей Сергеич едут.


В О Ж Е В А Т О В. Ты думаешь?


И В А Н. Да похоже, что они-с... Кожухи-то на «Ласточке» больно приметны.


В О Ж Е В А Т О В. Разберешь ты кожухи за семь верст!


И В А Н. За десять разобрать можно-с... Да и ходко идет, сейчас видно, что с хозяином.


Эскиз костюма Кнурова к спектаклю «Бесприданница» Фрунзенского театра русской драмы им. Н. К. Крупской. 1951 г. Художник А. М. Торопов. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».

В О Ж Е В А Т О В. А далеко?


И В А Н. Из-за острова вышел. Так и выстилает, так и выстилает.


Г А В Р И Л О. Ты говоришь, выстилает?


И В А Н. Выстилает. Страсть! Шибче «Самолета» бежит, так и меряет.


Г А В Р И Л О. Они едут-с.


В О Ж Е В А ТО Ввану). Так ты скажи, как приставать станут.


И В А Н. Слушаю-с... Чай, из пушки выпалят.

Г А В Р И Л О. Беспременно.


В О Ж Е В А Т О В. Из какой пушки?


Г А В Р И Л О. Гаврило. У них тут свои баржи серёд Волги на якоре.


В О Ж Е В А Т О В. Знаю.


Г А В Р И Л О. Так на барже пушка есть. Когда Сергея Сергеича встречают или провожают, так всегда палят. (Взглянув в сторону за кофейную.) Вон и коляска за ними едет-с, извозчицкая, Чиркова-с! Видно, дали знать Чиркову, что приедут. Сам хозяин, Чирков, на козлах. — Это за ними-с.


В О Ж Е В А Т О В. Да почем ты знаешь, что за ними?


Г А В Р И Л О. Четыре иноходца в ряд, помилуйте, за ними. Для кого же Чирков такую четверню сберет! Ведь это ужасти смотреть... как львы... все четыре на трензелях! А сбруя-то, сбруя-то! — За ними-с.


И В А Н. И цыган с Чирковым на козлах сидит, в парад-ком казакине, ремнем перетянут так, что, того и гляди, переломится.


Г А В Р И Л О. Это за ними-с. Некому больше на такой четверке ездить. Они-с.


К Н У Р О В. С шиком живет Паратов.


В О Ж Е В А Т О В. Уж чего другого, а шику довольно.


К Н У Р О В. Дешево пароход-то покупаете?


В О Ж Е В А Т О В. Дешево, Мокий Парменыч.


Эскиз костюма Вожеватова к спектаклю «Бесприданница» Фрунзенского театра русской драмы им. Н.К. Крупской. 1951 г. Художник А. М. Торопов. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».

К Н У Р О В. Да, разумеется; а то, что за расчет покупать. Зачем он продает?


В О Ж Е В А Т О В. Знать, выгоды не находит.


К Н У Р О В. Конечно, где ж ему! Не барское это дело. Вот вы выгоду найдете, особенно коли дешево-то купите.


В О Ж Е В А Т О В. Нам кстати: у нас на низу грузу много.


К Н У Р О В. Не деньги ль понадобились? Он ведь мотоват.


В О Ж Е В А Т О В. Его дело. Деньги у нас готовы.


К Н У Р О В. Да, с деньгами можно дела делать, можно. (С улыбкой.) Хорошо тому, Василий Данилыч, у кого денег-то много.


В О Ж Е В А Т О В. Дурное ли дело! Вы сами, Мокий Парменыч, это лучше всякого знаете.


К Н У Р О В. Знаю, Василий Данилыч, знаю.

Эскиз декорации к спектаклю «Бесприданница» Театра драмы имени М. Горького (Нижний Новгород). 1953 г. Художник К. И. Иванов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.

В О Ж Е В А Т О В. Не выпьем ли холодненького, Мокий Парменыч?


К Н У Р О В. Что вы, утром-то! Я еще не завтракал.


В О Ж Е В А Т О В. Ничего-с. Мне один англичанин — он директор на фабрике — говорил, что от насморка хорошо шампанское натощак пить. А я вчера простудился немного.


К Н У Р О В. Каким образом? Такое тепло стоит.


В О Ж Е В А Т О В. Да все им же и простудился-то: холодно очень подали.


К Н У Р О В. Нет, что хорошего; люди посмотрят, скажут: ни свет ни заря — шампанское пьют.


В О Ж Е В А Т О В. А чтоб люди чего дурного не сказали, так мы станем чай пить.


К Н У Р О В. Ну, чай — другое дело.


В О Ж Е В А Т О В (Гавриле). Гаврило, дай-ка нам чайку моего, понимаешь?.. Моего!


Г А В Р И Л О. Слушаю-с. (Уходит.)

К Н У Р О В. Вы разве особенный какой пьете?


В О Ж Е В А Т О В. Да все то же шампанское, только в чайники он разольет и стаканы с блюдечками подаст.


К Н У Р О В. Остроумно.


В О Ж Е В А Т О В. Нужда-то всему научит, Мокий Парменыч.


К Н У Р О В. Едете в Париж-то на выставку?


В О Ж Е В А Т О В. Вот куплю пароход да отправлю его вниз за грузом и поеду.


К Н У Р О В. И я на-днях, уж меня ждут.


Гаврило приносит на подносе два чайника с шампанским и два стакана.


В О Ж Е В А Т О В (наливая). Слышали новость, Мокий Парменыч? Лариса Дмитриевна замуж выходит.


К Н У Р О В. Как замуж? Что вы! За кого?


В О Ж Е В А Т О В. За Карандышева.


К Н У Р О В. Что за вздор такой! Вот фантазия! Ну что такое Карандышев! Не пара ведь он ей, Василий Данилыч.


В О Ж Е В А Т О В. Какая уж пара! Да что ж делать-то, где взять женихов-то? Ведь она бесприданница.


Эскиз костюма Кнурова к спектаклю «Бесприданница». 1969 г. Художник Н. А. Романдин. Из фондов Курганского областного краеведческого музея.

К Н У Р О В. Бесприданницы-то и находят женихов хороших.


В О Ж Е В А Т О В. Не то время. Прежде женихов-то много было, так и на бесприданниц хватало; а теперь женихов-то в самый обрез: сколько приданых, столько и женихов, лишних нет — бесприданницам-то и недостает. Разве бы Харита Игнатьевна отдала за Карандышева, кабы лучше были?


К Н У Р О В. Бойкая женщина.


В О Ж Е В А Т О В. Она, должно быть, не русская.


К Н У Р О В. Отчего?

Эскиз декорации к спектаклю «Бесприданница». 1929 г. Неосуществленная постановка. Художник В.  В. Дмитриев. Из фондов Музея МХАТа.

К Н У Р О В. Бесприданницы-то и находят женихов хороших.


В О Ж Е В А Т О В. Не то время. Прежде женихов-то много было, так и на бесприданниц хватало; а теперь женихов-то в самый обрез: сколько приданых, столько и женихов, лишних нет — бесприданницам-то и недостает. Разве бы Харита Игнатьевна отдала за Карандышева, кабы лучше были?


К Н У Р О В. Бойкая женщина.


В О Ж Е В А Т О В. Она, должно быть, не русская.


К Н У Р О В. Отчего?

В О Ж Е В А Т О В. Уж очень проворна.

К Н У Р О В. Как это она оплошала? Огудаловы все-таки фамилия порядочная; и вдруг за какого-то Карандышева!.. Да с ее-то ловкостью... всегда полон дом холостых!..

В О Ж Е В А Т О В. Ездить-то к ней все ездят, потому что весело очень: барышня хорошенькая, играет на разных инструментах, поет, обращение свободное, оно и тянет. Ну, а жениться-то надо подумавши.

К Н У Р О В. Ведь выдала же она двух.

В О Ж Е В А Т О В. Выдать-то выдала, да надо их спросить, сладко ли им жить-то. Старшую увез какой-то горец, кавказский князек. Вот потеха-то была! Как увидал, затрясся, заплакал даже — так две недели и стоял подле нее, за кинжал держался да глазами сверкал, чтоб не подходил никто. Женился и уехал, да, говорят, не довез до Кавказа-то, зарезал на дороге от ревности. Другая тоже за какого-то иностранца вышла, а он после оказался совсем не иностранец, а шулер.

К Н У Р О В. Огудалова разочла не глупо: состояние небольшое, давать приданое не из чего, так она живет открыто, всех принимает.

В О Ж Е В А Т О В. Любит и сама пожить весело. А средства у нее так невелики, что даже и на такую жизнь недостает...

Эскиз костюма Вожеватова к спектаклю «Бесприданница». 1964 г. Художник Т. Б. Серебрякова. Из фондов Музея-заповедника «Петергоф».

К Н У Р О В. Где ж она берет?


В О Ж Е В А Т О В. Женихи платятся. Как кому понравилась дочка, так и раскошеливайся. Потом на приданое возьмет с жениха, а приданого не спрашивай.


К Н У Р О В. Ну, думаю, не одни женихи платятся, а и вам, например, частое посещение этого семейства недешево обходится.


В О Ж Е В А Т О В. Не разорюсь, Мокий Парменыч. Что ж делать! За удовольствия платить надо, они даром не достаются, а бывать у них в доме — большое удовольствие.


К Н У Р О В. Действительно удовольствие — это вы правду говорите.


В О Ж Е В А Т О В. А сами почти никогда не бываете.


К Н У Р О В. Да неловко; много у них всякого сброду бывает; потом встречаются, кланяются, разговаривать лезут. Вот, например, Карандышев, — ну что за знакомство для меня!

Эскиз декорации к спектаклю «Бесприданница» Московского драматического театра б. Корш. 1932 г. Художник А. Ф. Босулаев. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково»

В О Ж Е В А Т О В. Да, у них в доме на базар похоже.


К Н У Р О В. Ну, что хорошего! Тот лезет к Ларисе Дмитриевне с комплиментами, другой с нежностями, так и жужжат, не дают с ней слово сказать. Приятно с ней одной почаще видеться, без помехи.


В О Ж Е В А Т О В. Жениться надо.


К Н У Р О В. Жениться! Не всякому можно, да не всякий и захочет; вот я, например, женатый.


В О Ж Е В А Т О В. Так уж нечего делать. Хорош виноград, да зелен, Мокий Парменыч.


К Н У Р О В. Вы думаете?
В О Ж Е В А Т О В. Видимое дело. Не таких правил люди: мало ль случаев-то было, да вот не польстились, хоть за Карандышева, да замуж.

К Н У Р О В. А хорошо бы с такой барышней в Париж прокатиться на выставку.

В О Ж Е В А Т О В. Да, не скучно будет, прогулка приятная. Какие у вас планы-то, Мокий Парменыч!

К Н У Р О В. Да и у вас этих планов-то не было ли тоже?

В О Ж Е В А Т О В. Где мне! Я простоват на такие дела. Смелости у меня с женщинами нет: воспитание, знаете, такое, уж очень нравственное, патриархальное получил.

К Н У Р О В. Ну да, толкуйте! У вас шансов больше моего: молодость — великое дело. Да и денег не пожалеете; дешево пароход покупаете, так из барышей-то можно. А ведь, чай, не дешевле «Ласточки» обошлось бы?

В О Ж Е В А Т О В. Всякому товару цена есть, Мокий Парменыч. Я хоть молод, а не зарвусь, лишнего не передам.

К Н У Р О В. Не ручайтесь! Долго ли с вашими летами влюбиться; а уж тогда какие расчеты!

В О Ж Е В А Т О В. Нет, как-то я, Мокий Парменыч, в себе этого совсем не замечаю.

Эскиз костюмов Кнурова к спектаклю «Бесприданница» Саратовского драматического театра им. Карла Маркса. 1930-е гг. Художник В. В. Кисимов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.

К Н У Р О В. Чего?


В О Ж Е В А Т О В. А вот, что любовью-то называют.


К Н У Р О В. Похвально, хорошим купцом будете. А все-таки вы с ней гораздо ближе, чем другие.


В О Ж Е В А Т О В. Да в чем моя близость? Лишний стаканчик шампанского потихоньку от матери иногда налью, песенку выучу, романы вожу, которых девушкам читать не дают.


К Н У Р О В. Развращаете, значит, понемножку.


В О Ж Е В А Т О В. Да мне что! Я ведь насильно не навязываю. Что ж мне об ее нравственности заботиться: я ей не опекун.
К Н У Р О В. Я все удивляюсь, неужели у Ларисы Дмитриевны, кроме Карандышева, совсем женихов не было?

В О Ж Е В А Т О В. Были, да ведь она простовата.

К Н У Р О В. Как простовата? То есть глупа?

В О Ж Е В А Т О В. Не глупа, а хитрости нет, не в матушку. У той все хитрость да лесть, а эта вдруг, ни с того ни с сего, и скажет, что не надо.

К Н У Р О В. То есть правду?

В О Ж Е В А Т О В. Да, правду; а бесприданницам так нельзя. К кому расположена, нисколько этого не скрывает. Вот Сергей Сергеич Паратов в прошлом году появился, наглядеться на него не могла; а он месяца два поездил, женихов всех отбил, да и след его простыл, исчез, неизвестно куда.

К Н У Р О В. Что ж с ним сделалось?

В О Ж Е В А Т О В. Кто его знает; ведь он мудреный какой-то. А уж как она его любила, чуть не умерла с горя. Какая чувствительная! (Смеется.) Бросилась за ним догонять, уж мать со второй станции воротила.

К Н У Р О В. А после Паратова были женихи?

В О Ж Е В А Т О В. Набегали двое: старик какой-то с подагрой да разбогатевший управляющий какого-то князя, вечно пьяный. Уж Ларисе и не до них, а любезничать надо было, маменька приказывает.

К Н У Р О В. Однако положение ее незавидное.

Эскиз костюма Вожеватова к спектаклю «Бесприданница» Большого драматического театра (Ленинград). 1935 г. Художник А. Н. Самохвалов. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».

В О Ж Е В А Т О В. Да, смешно даже. У ней иногда слезёнки на глазах, видно, поплакать задумала, а маменька улыбаться велит. Потом вдруг проявился этот кассир... Вот бросал деньгами-то, так и засыпал Хариту Игнатьевну. Отбил всех, да недолго покуражился: у них в доме его и арестовали. Скандалище здоровый! (Смеется.) С месяц Огудаловым никуда глаз показать было нельзя. Тут уж Лариса наотрез матери объявила: «Довольно, — говорит, — с нас сраму-то: за первого пойду, кто посватается, богат ли, беден ли — разбирать не буду». А Карандышев и тут как тут с предложением.


К Н У Р О В. Откуда взялся этот Карандышев?


В О Ж Е В А Т О В. Он давно у них в доме вертится, года три. Гнать не гнали, а и почету большого не было. Когда перемежка случалась, никого из богатых женихов в виду не было, так и его придерживали, слегка приглашивали, чтоб не совсем пусто было в доме. А как, бывало, набежит какой-нибудь богатенький, так просто жалость было смотреть на Карандышева: и не говорят с ним, и не смотрят на него. А он-то, в углу сидя, разные роли разыгрывает, дикие взгляды бросает, отчаянным прикидывается. Раз застрелиться хотел, да не вышло ничего, только насмешил всех. А то вот потеха-то: был у них как-то, еще при Паратове, костюмированный вечер; так Карандышев оделся разбойником, взял в руки топор и бросал на всех зверские взгляды, особенно на Сергея Сергеича.


К Н У Р О В. И что же?


В О Ж Е В А Т О В. Топор отняли и переодеться велели; а то, мол, пошел вон!


К Н У Р О В. Значит, он за постоянство награжден. Рад, я думаю.


В О Ж Е В А Т О В. Еще как рад-то, сияет, как апельсин. Что смеху-то! Ведь он у нас чудак. Ему бы жениться поскорей да уехать в свое именьишко, пока разговоры утихнут, — так и Огудаловым хотелось, — а он таскает Ларису на бульвар, ходит с ней под руку, голову так высоко поднял, что, того и гляди, наткнется на кого-нибудь. Да еще очки надел зачем-то, а никогда их не носил. Кланяется — едва кивает; тон какой взял: прежде и не слыхать его было, а теперь все «я да я, я хочу, я желаю».

Эскиз декорации к спектаклю «Бесприданница». 1940 г. Художник М. А. Григорьев. Из фондов СПбГМТМИ.

К Н У Р О В. Как мужик русский: мало радости, что пьян, надо поломаться, чтоб все видели; поломается, поколотят его раза два, ну, он и доволен, и идет спать.


В О Ж Е В А Т О В. Да, кажется, и Карандышеву не миновать.


К Н У Р О В. Бедная девушка! как она страдает, на него глядя, я думаю.


В О Ж Е В А Т О В. Квартиру свою вздумал отделывать, — вот чудит-то. В кабинете ковер грошевый на стену прибил, кинжалов, пистолетов тульских навешал: уж диви бы охотник, а то и ружья-то никогда в руки не брал. Тащит к себе, показывает; надо хвалить, а то обидишь: человек самолюбивый, завистливый. Лошадь из деревни выписал, клячу какую-то разношерстную, кучер маленький, а кафтан на нем с большого. И возит на этом верблюде-то Ларису Дмитриевну; сидит так гордо, будто на тысячных рысаках едет. С бульвара выходит, так кричит городовому: «Прикажи подавать мой экипаж!» Ну, и подъезжает этот экипаж с музыкой: все винты, все гайки дребезжат на разные голоса, а рессоры-то трепещутся, как живые.


К Н У Р О В. Жаль бедную Ларису Дмитриевну! Жаль.


В О Ж Е В А Т О В. Что вы очень жалостливы стали?


К Н У Р О В. Да разве вы не видите, что эта женщина создана для роскоши? Дорогой бриллиант дорогой и оправы требует.


В О Ж Е В А Т О В. И хорошего ювелира.


К Н У Р О В. Совершенную правду вы сказали. Ювелир — не простой мастеровой: он должен быть художником. В нищенской обстановке, да еще за дураком мужем, она или погибнет, или опошлится.


В О Ж Е В А Т О В. А я так думаю, что бросит она его скорехонько. Теперь еще она, как убитая; а вот оправится да поглядит на мужа попристальнее, каков он... (Тихо.) Вот они, легки на помине-то.


Входят Карандышев, Огудалова, Лариса. Вожеватов встает и кланяется. Кнуров вынимает газету.

Явление третье

Кнуров, Вожеватов, Карандышев, Огудалова; Лариса в глубине садится на скамейку у решетки и смотрит в бинокль за Волгу; Гаврило, Иван.

Эскиз декорации к спектаклю «Бесприданница». 1940 г. Художник М. А. Григорьев. Из фондов СПбГМТМИ.

Огудалова (подходя к столу). Здравствуйте, господа!

Карандышев подходит за ней. Вожеватов подает руку Огудаловой и Карандышеву. Кнуров, молча и не вставая с места, подает руку Огудаловой, слегка кивает Карандышеву и погружается в чтение газеты.


В О Ж Е В А Т О В. Харита Игнатьевна, присядьте, милости просим! (Подвигает стул.)

Огудалова садится.


Чайку не прикажете ли?

Карандышев садится поодаль.


Огудалова. Пожалуй, чашку выпью.

В О Ж Е В А Т О В. Иван, подай чашку да прибавь кипяточку!

Иван берет чайник и уходит.

Карандышев. Что за странная фантазия пить чай в это время? Удивляюсь.

В О Ж Е В А Т О В. Жажда, Юлий Капитоныч, а что пить не знаю. Посоветуйте — буду очень благодарен.

Карандышев (смотрит на часы). Теперь полдень, можно выпить рюмочку водки, съесть котлетку, выпить стаканчик вина хорошего. Я всегда так завтракаю.

В О Ж Е В А Т О В (Огудаловой). Вот жизнь-то, Харита Игнатьевна, позавидуешь. (Карандышеву.) Пожил бы, кажется, хоть денек на вашем месте. Водочки да винца! Нам так нельзя-с, пожалуй, разум потеряешь. Вам можно все: вы капиталу не проживете, потому его нет, а уж мы такие горькие зародились на свете, у нас дела очень велики; так нам разума-то терять и нельзя.

Иван подает чайник и чашку.


Пожалуйте, Харита Игнатьевна! (Наливает и подает чашку.) Я и чай-то холодный пью, чтобы люди не сказали, что я горячие напитки употребляю.

Огудалова. Чай-то холодный, только, Вася, ты мне крепко налил.

В О Ж Е В А Т О В. Ничего-с. Выкушайте, сделайте одолжение! На воздухе не вредно.

Карандышев (Ивану). Приходи ко мне сегодня служить за обедом!

Эскиз костюмов Кнурова к спектаклю «Бесприданница» Саратовского драматического театра им. Карла Маркса. 1930-е гг. Художник В. В. Кисимов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.

Иван. Слушаю-с, Юлий Капитоныч.


Карандышев. Ты, братец, почище оденься!


Иван. Известное дело — фрак; нешто не понимаем-с!


Карандышев. Василий Данилыч, вот что: приезжайте-ка вы ко мне обедать сегодня!


В О Ж Е В А Т О В. Покорно благодарю. Мне тоже во фраке прикажете?


Карандышев. Как вам угодно: не стесняйтесь. Однако дамы будут.


В О Ж Е В А Т О В (кланяясь). Слушаю-с. Надеюсь не уронить себя.


Карандышев (переходит к Кнурову). Мокий Парменыч, не угодно ли вам будет сегодня отобедать у меня?

К Н У Р О В (с удивлением оглядывает его). У вас?

Огудалова. Мокий Парменыч, это все равно, что у нас, — этот обед для Ларисы.

К Н У Р О В. Да, так это вы приглашаете? Хорошо, я приеду.

Карандышев. Так уж я буду надеяться.

К Н У Р О В. Уж я сказал, что приеду. (Читает газету.)

Огудалова. Юлий Капитоныч — мой будущий зять: я выдаю за него Ларису.

К Н У Р О В (продолжая читать). Это ваше дело.

Карандышев. Да-с, Мокий Парменыч, я рискнул. Я и вообще всегда был выше предрассудков.

Кнуров закрывается газетой.


В О Ж Е В А Т О В (Огудаловой). Мокий Парменыч строг.

Карандышев (отходя от Кнурова к Вожеватову). Я желаю, чтоб Ларису Дмитриевну окружали только избранные люди.

В О Ж Е В А Т О В. Значит, и я к избранному обществу принадлежу? Благодарю, не ожидал. (Гавриле.) Гаврило, сколько с меня за чай?

Гаврило. Две порции изволили спрашивать?

Эскиз костюмов Кнурова к спектаклю «Бесприданница» Саратовского драматического театра им. Карла Маркса. 1930-е гг. Художник В. В. Кисимов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.

В О Ж Е В А Т О В. Да, две порции.


Гаврило. Так уж сами знаете, Василий Данилыч, не в первый раз... Тринадцать рублей-с.


В О Ж Е В А Т О В. То-то, я думал, что подешевле стало.


Гаврило. С чего дешевле-то быть! Курсы, пошлина, помилуйте!


В О Ж Е В А Т О В. Да ведь я не спорю с тобой: что ты пристаешь! Получай деньги и отстань! (Отдает деньги.)


Карандышев. За что же так дорого? Я не понимаю.


Гаврило. Кому дорого, а кому нет. Вы такого чая не кушаете.


Огудалова (Карандышеву). Перестаньте вы, не мешайтесь не в свое дело!


Иван. Василий Данилыч, «Ласточка» подходит.


В О Ж Е В А Т О В. Мокий Парменыч, «Ласточка» подходит; не угодно ли взглянуть? Мы вниз не пойдем, с горы посмотрим.

Эскиз декорации к спектаклю «Бесприданница». 1940 г. Художник М. А. Григорьев. Из фондов СПбГМТМИ.

К Н У Р О В. Пойдемте. Любопытно. (Встает.)


Огудалова. Вася, я доеду на твоей лошади.


В О Ж Е В А Т О В. Поезжайте, только пришлите поскорей! (Подходит к Ларисе и говорит с ней тихо.)


Огудалова (подходит к Кнурову). Мокий Парменыч, затеяли мы свадьбу, так не поверите, сколько хлопот.


К Н У Р О В. Да.


Огудалова. И вдруг такие расходы, которых никак нельзя было ожидать... Вот завтра рожденье Ларисы, хотелось бы что-нибудь подарить.


К Н У Р О В. Хорошо; я к вам заеду.


Огудалова уходит.


Лариса (Вожеватову). До свиданья, Вася!


Вожеватов и Кнуров уходят. Лариса подходит к Карандышеву.

Явление червёртое

Карандышев и Лариса.
Явление пятое

Гаврило и Иван.
Явление шестое

Паратов, Робинзон, Кнуров, Вожеватов, Гаврило и Иван.
Явление седьмое

Паратов, Кнуров, Вожеватов, Робинзон, Гаврило и Иван.
Действие второе

Действие происходит в настоящее время, в большом городе Бряхимове на Волге.

Городской бульвар на высоком берегу Волги, с площадкой перед кофейной; направо от актеров вход в кофейную, налево — деревья; в глубине низкая чугунная решетка, за ней вид на Волгу, на большое пространство: леса, села и проч.; на площадке столы и стулья: один стол на правой стороне, подле кофейной, другой — на левой.

ЛИЦА:

Огудалова

Лариса

Карандышев

Вожеватов

Паратов

Кнуров

Робинзон

Илья-цыган

Лакей Огудаловой

Явление первое

Огудалова одна. Подходит к двери налево, с коробочкой в руках.
Явление второе

Огудалова и Кнуров.
Явление третье

Огудалова и Лариса.
Явление червёртое

Огудалова, Лариса и Илья.
Явление пятое

Огудалова и Лариса.
Явление шестое

Огудалова, Лариса и Карандышев.
Явление седьмое

Огудалова и Паратов.
Явление восьмое

Паратов и Лариса.
Явление девятое

Паратов, Лариса, Огудалова, Карандышев, потом лакей.
Явление десятое

Огудалова, Лариса, Паратов, Карандышев, Вожеватов, потом Робинзон.
Явление одиннадцатое

Паратов, Вожеватов и Робинзон.
Действие третье

Кабинет Карандышева; комната, меблированная с претензиями, но без вкуса; на одной стене прибит над диваном ковер, на котором развешано оружие; три двери: одна в середине, две по бокам.

ЛИЦА:

Огудалова

Карандышев

Евфросинья Потаповна,

тетка Карандышева

Паратов

Лариса

Кнуров

Вожеватов

Робинзон

Илья-цыган

Иван

Явление первое

Евфросинья Потаповна и Иван (выходит из двери налево).
Явление второе

Огудалова и Лариса.
Явление третье

Огудалова, Лариса и Евфросинья Потаповна.
Явление червёртое

Паратов, Кнуров и Вожеватов.
Явление пятое

Паратов, Кнуров, Вожеватов и Робинзон.
Явление шестое

Паратов, Кнуров, Вожеватов, Робинзон и Карандышев.
Явление седьмое

Паратов, Кнуров, Вожеватов, Робинзон, Карандышев и Огудалова.
Явление восьмое

Кнуров, Вожеватов и Робинзон.
Явление девятое

Кнуров, Вожеватов, Илья, потом Паратов.
Явление десятое

Паратов, Кнуров, Вожеватов и Робинзон.
Явление одиннадцатое

Огудалова, Лариса, Паратов, Кнуров, Вожеватов, Робинзон, Карандышев, Иван, потом Илья и Евфросинья Потаповна.
Явление двенадцатое

Лариса и Паратов.
Явление тринадцатое

Огудалова, Лариса, Паратов, Кнуров, Вожеватов, Робинзон, Карандышев и Иван.
Явление четырнадцатое

Огудалова, Карандышев, Иван, потом Евфросинья Потаповна.
Действие четвертое

Декорация первого действия. Светлая летняя ночь.

ЛИЦА:

Паратов

Кнуров

Вожеватов

Робинзон

Лариса

Карандышев

Илья-цыган

Гаврило

Иван

Цыгане и цыганки.

Цыганка

Цыган

Цыганка

Цыган

Явление первое

Робинзон с мазиком в руках и Иван выходят из кофейной.
Явление второе

Робинзон, Карандышев, потом Иван.
Явление третье

Гаврило и Иван.
Явление червёртое

Гаврило, Илья, цыгане и цыганки.
Явление пятое

Кнуров и Вожеватов.
Явление шестое

Кнуров, Вожеватов и Робинзон.
Явление седьмое

Паратов, Лариса и Робинзон.
Явление восьмое

Паратов, Лариса, Кнуров, Вожеватов и Робинзон.
Явление девятое

Лариса одна.
Явление десятое

Лариса, Робинзон и Карандышев.
Явление одиннадцатое

Лариса и Карандышев.
Явление двенадцатое

Лариса, Карандышев, Паратов, Кнуров, Вожеватов, Робинзон, Гаврило и Иван.

Эскиз занавеса к спектаклю «Бесприданница» МХАТа СССР им. М. Горького. 1960 г. Художник Ю. И. Пименов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.