Л Е С
Декорация первого действия.
Явление первое
Карп, потом Буланов.
Входит Буланов.
Геннадия Демьяныча чай кушать дожидаться не станете?
Б У Л А Н О В. Вот ещё! Очень нужно!
К А Р П. Как угодно-с.
Б У Л А Н О В. Да когда он придёт, так доложи мне, а Раису Павловну не беспокоить!
К А Р П. Слушаю-с.
Эскиз декорации к 5 действию спектакля «Лес» Малого театра (Москва). 1974 г. Художник А. П. Васильев. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
К А Р П. Что ж делать, сударь, будем исполнять. Мы и не то видали. Поживешь на свете-то, так всего насмотришься. Такие ли еще чудеса бывают.
Б У Л А Н О В. Да и не разговаривать. Я этого не люблю.
К А Р П. Можно и не разговаривать, оно ещё и лучше. Что тут разговаривать! О чем? Дело видимое.
Б У Л А Н О В. Ну, и можешь идти.
Карп уходит. Входит Несчастливцев.
Б У Л А Н О В. Здравствуйте, господин Несчастливцев!
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Несчастливцев? Ты знаешь, что я Несчастливцев?
Б У Л А Н О В. Знаю.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Я очень рад, братец; значит, ты знаешь, с кем ты имеешь дело, и потому будешь вести себя осторожно и почтительно.
Б У Л А Н О В. Да что ж такое? Провинциальный актёр, что за важность?
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Ну, значит, ты не знаешь, кто такой Несчастливцев и как с ним разговаривать. Жаль! Мне придётся тебя учить уму-разуму, что, разумеется, для меня будет неприятно, а для тебя ещё неприятнее.
Б У Л А Н О В. Ну, ещё неизвестно. Ведь это в древние времена физическая-то сила много значила.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Что ж, мне с тобою огнестрельное оружие, что ли, употреблять! Нет, брат, я — человек простой и люблю простые средства, натуральные.
Б У Л А Н О В. Оставим этот разговор. Позвольте узнать, что вам угодно?
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Уж, разумеется, не тебя.
Б У Л А Н О В. Кого же?
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Что, ты от рожденья глуп, или сегодня вдруг с тобой сделалось? Кого? Кого? Ты в этом доме то же, что в операх бывают неизвестные; а я здесь в родной семье. Я пришёл чай пить к своей тётке.
Б У Л А Н О В. Извините.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. В чем тебя извинить? Вот что: ты надень сумку через плечо, прицепи на пуговицу грифельную доску* и поди доучиваться.
Б У Л А Н О В. Извините.
Эскиз костюма Буланова к спектаклю «Лес» ЛГИТМиКа. 1967 г. Художник И. Г. Сегаль. Из фондов СПбГТБ.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Ну, извиняю.
Б У Л А Н О В. Не меня; Раиса Павловна просит извинения. Она не может вас принять; она не совсем здорова и чувствует, что посещения и разные гости, хотя бы даже и родные, ей теперь очень в тягость.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Она меня гонит? Но за что же?
Б У Л А Н О В. Это до меня не касается. Вообще она просит вас освободить её от вашего присутствия, которое её расстраивает.
Эскиз декорации к спектаклю «Лес» Коми-Пермяцкого национального драматического театра им. М. Горького (Кудымкар). 1940-е гг. Художник А. Г. Коротаев. Из фондов Коми-Пермяцкого краеведческого музея им. П. И. Субботина-Пермяка.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Ну, что делать! Я её любил, я её считал вместо матери. (Отирает слезу.) Что ж такое, что я актёр? Всякий обязан делать, что умеет. Я ведь не разбойник, я честным, тяжёлым трудом добываю хлеб свой. Я не милостыню пришёл просить у неё, а тёплого слова. Обидно!.. О, женщины! Если уж ей хотелось обидеть меня, неужели она хуже тебя никого не нашла?
Б У Л А Н О В (горячо). Послушайте, милостивый государь!
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. О, боже мой! Он разговаривает! Слушай, ты, гимназист, школьник, ученик приходского училища! Из уважения к этому дому я тебя милую, но если ты мне в другом месте попадешься...
Б У Л А Н О В. Мы ещё посмотрим!
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Молчи, таблица умножения! Корнелий Непот!* Пифагоровы штаны!* Ты выменяй образ моего ангела и молись утром и вечером, чтобы нам не встретиться. А если где завидишь меня, так беги без оглядки, творя обеты и молитвы!
Б У Л А Н О В. Да что вы, в самом деле! Вы потише! Раису Павловну беспокоите.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Она сама виновата: зачем она посылает ко мне не человека, а котёнка. Нельзя равнодушно разговаривать с котёнком.
Б У Л А Н О В. Да, кажется, и не о чем разговаривать.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Есть мне о чем говорить или нет, тут твоего ума не хватит, ты ещё не дорос.
Б У Л А Н О В. Если вы желаете что-нибудь сказать Раисе Павловне, скажите мне, я передам.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Да ты что такое? Оруженосец, паж, что ли, Раисы Павловны? Менестрель?* Ну, наконец, скороход, шут? Говори.
Б У Л А Н О В. Что я, это вы после узнаете.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Не желаю. Ну, кто бы ты ни был, передай Раисе Павловне, что я на неё не сержусь, что я желал бы по-родственному проститься; но если она не хочет, так бог с ней.
Б У Л А Н О В. Хорошо, я скажу-с.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В (заметив коробку, про себя). Ящик здесь, надо это принять к сведению. Погоди же!
Б У Л А Н О В. Больше ничего-с?
Эскиз костюма Несчастливцева к спектаклю «Лес» Малого театра (Москва). 1921 г. Художник Д. Н. Кардовский. Из фондов Музея Малого театра.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Ничего. Прощай, грифель! (Уходит.)
Входит Гурмыжская.
Гурмыжская и Буланов.
Б У Л А Н О В (ходит, заложи руки назад). Всё зависит, Раиса, от обстановки. Что я такое был у тебя? Нахлебник*, самое фальшивое положение. Согласись сама, что нахлебнику очень трудно вести себя с достоинством.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Однако я на тебя сердита за вчерашнее.
Б У Л А Н О В. Ты, Раиса, поставь себя на моё место! Я так обрадовался!
Г У Р М Ы Ж С К А Я. На всё есть форма, мой друг. Ты только представь себе, как ты меня оскорбил своим поведением! Что ты подумал обо мне? Как ты мог себе позволить! Репутация моя тебе известна. Вся губерния* уважает меня, а ты...
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Прощаю, мой друг, прощаю. Я вообще очень снисходительна, это мой недостаток. Но ты всегда уважай деликатность женщины, её целомудренное чувство.
Б У Л А Н О В. Разумеется, я ещё мальчишка. Что говорить! Но твоя любовь, твоя опытность помогут. Мне бы только установиться прочнее, посмотри, как я буду себя вести — я приберу в руки весь уезд*. А что касается твоих интересов, Раиса, так уж поверь...
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Верю, верю, мой милый. Поди прикажи позвать ко мне Аксюшу.
Б У Л А Н О В. Да, об этой девушке надо подумать.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Что об ней думать! Особенно тебе, мой друг! Это тебя совсем не касается. Ты уж теперь должен совершенно забыть о ней. Она убежала ночью из дому, от неё надо избавиться.
Б У Л А Н О В. Она была у брата, Геннадия Демьяныча; он всю ночь декламировал ей монологи.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ты почём знаешь? Погляди мне в глаза, погляди!
Б У Л А Н О В. Я видел, проходя мимо беседки.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Я тебе верю. Но все-таки она оставаться здесь не может.
Эскиз костюма Гурмыжской к спектаклю «Лес» Малого театра (Москва). 1937 г. Художник А. М. Герасимов. Из фондов Музея Малого театра.
Б У Л А Н О В(с улыбкой). Ты начинаешь принимать предосторожности.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Не лишнее, мой друг: ты ещё так молод, что за себя отвечать не можешь, да и я не могу вполне на тебя надеяться.
Б У Л А Н О В. Да ведь нельзя ж её на улицу выгнать, у неё нет никого. Её бы выдать замуж.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Но чтоб выдать её из нашего дома и чтоб это было прилично, нужно ей дать приданое. А с какой же стати я стану роскошничать для неё? Что вдруг за щедрость такая!
Эскиз декорации к 5 действию спектакля «Лес» Малого театра (Москва). 1937 г. Художник А. М. Герасимов. Из фондов Музея Малого театра.
Б У Л А Н О В. Само собой! Нет, уж теперь, пожалуйста, Раиса, никаких лишних расходов! Кабы кто взял её без приданого.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. О, тогда другое дело. Чего же лучше! И все конвенансы* были бы сохранены, и издержек немного. Я была бы посажёной матерью, ты посажёным отцом*; устроили бы у себя вечер, девишник*, благословили бы молодых, и бог с ними. Все это было бы благодетельно и недорого.
Входит Аксюша.
Вот она сама. Поди, мой друг, поди!
Буланов уходит.
Несчастливцев, Счастливцев, Карп.
Г У Р М Ы Ж С К А Я (встаёт). Послушай, Аксюша, мне не хочется, чтоб ты обманывалась. Ты живёшь здесь и, кажется, воображаешь, что это может вечно продолжаться. В твоём заблуждении виновата я: было одно время, когда я думала отдать тебя замуж за Алексея Сергеича. Теперь ты не должна и думать о нем.
А К С Ю Ш А. Я и не думаю.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Я тебе не верю; но все равно. Очень скоро я увидала, что вы не пара. Я тебе скажу прямо: ты не стоишь этого человека. Тебе даже и мечтать о нем было бы глупо. Что же ты молчишь?
А К С Ю Ш А. Я слушаю.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Такие женихи не по вас, моя милая! Я не знаю, может быть, он даже за тобой и ухаживал...
А К С Ю Ш А. Может быть.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Но ты пойми, что это ничего не значит. Это просто прихоть, шалость. Может быть, и ты с ним кокетничала?
А К С Ю Ш А. Нет, этого не может быть.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Положим; но я должна тебе сказать — уж приятно ли тебе будет, неприятно ли, это не моё дело — ты ему не нравишься. (Про себя.) Вот тебе, милая.
А К С Ю Ш А. Очень рада.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Рада? Однако ты хитрая девушка, но меня перехитрить трудно. (Про себя.) Погоди же, я тебя кольну почувствительнее. (Аксюше.) Я ещё тебе скажу: ему нравится другая. Что? Приятно тебе?
А К С Ю Ш А. Что же мне за дело?
Эскиз костюма Аксюши к спектаклю «Лес» Челябинского театра драмы им. С. М. Цвиллинга. 1987 г. Художник Т. И. Сельвинская. Из фондов Челябинского государственного музея изобразительных искусств.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ты не беспокойся, я ведь себя обмануть не дам! Он теперь не жених тебе, вы люди посторонние, и, следовательно, вам в одном доме жить нельзя.
А К С Ю Ш А. Как вам угодно.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ты должна будешь оставить мой дом.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Но куда же ты денешься?
А К С Ю Ш А. Я очень благодарна вам за ваши милости; но когда я оставлю ваш дом, я уж попрошу вас обо мне больше не беспокоиться.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Но, может быть, ты думаешь поселиться где-нибудь поблизости?
А К С Ю Ш А (про себя). Старушка-то ревнует.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Что ты шепчешь? Может быть, ты переедешь в город?
А К С Ю Ш А. Может быть.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Но это невозможно.
А К С Ю Ш А. Отчего же? Ведь город, Раиса Павловна, не в ваших владениях.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Но это ужасно! Это очень близко.
А К С Ю Ш А. Да, недалеко.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Послушай, Аксюша, милая, нет ли у тебя родных где-нибудь подальше; поезжай к ним, я тебя отправлю на свой счет. Я так боюсь за тебя, моя душа, Алексис такой ветреный мальчик.
А К С Ю Ш А. Да, он очень ветрен.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ты заметила?
Эскиз костюма Гурмыжской к спектаклю «Лес» Челябинского театра драмы им. С. М. Цвиллинга. 1987 г. Художник Т. И. Сельвинская. Из фондов Челябинского государственного музея изобразительных искусств.
А К С Ю Ш А. Ещё бы не заметить! И если б я только захотела...
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Вот ты сама говоришь. Послушай, милая! Ну, поди ко мне поближе! (Обнимает её.) Ну, сделай это для меня!
А К С Ю Ш А. Для вас? Это дело другое, так бы вы и говорили. А то что вам за надобность беречь меня и смотреть за мной! Просто вы ревнуете. Вы знатная барыня, а я девочка с улицы, и вы ко мне ревнуете своего любовника.
А К С Ю Ш А. Ну, да. Я говорю правду. Признайтесь хоть раз в жизни! А то вы всегда и для всех святая, а мы грешные.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Душа моя, я тоже женщина.
А К С Ю Ш А. Признайтесь! Признайтесь, и я убегу от вас за тысячу вёрст.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ты хочешь, чтоб я открыла тебе свою слабость? (Обнимает её.) Да, я ревнива.
А К С Ю Ш А. Мне только и нужно. Я ухожу от вас далеко, далеко. (Хочет поцеловать её руку.)
Г У Р М Ы Ж С К А Я. За что, за что, моя милая?
А К С Ю Ш А. За хлеб-соль.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ах, не надо, не надо! (Целует её.) Дай бог тебе всякого счастья!
А К С Ю Ш А. Я пойду собираться. (Уходит.)
Г У Р М Ы Ж С К А Я (садится у окна). Ну, слава богу, теперь все улажено, и я могу вполне наслаждаться своим счастьем. Сколько я перенесла неприятностей за эту глупую комедию с родственниками! И поделом. Но уж зато теперь я покойна совершенно. Алексис будет управлять имением, а я займусь только добрыми делами. Определю себе для этого сумму, конечно небольшую, и буду совершенно в своей сфере.
Входит Карп.
Эскиз костюма Гурмыжской к спектаклю «Лес» ЛГИТМиКа. 1967 г. Художник И. Г. Сегаль. Из фондов СПбГТБ.
К А Р П. Геннадий Демьяныч желает вас видеть.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Скажи, что я...
К А Р П. Да они здесь-с; они никаких резонов не слушают.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Боже мой, опять!
Входит Несчастливцев в дорожном платье, снимает котомку и кладет в угол, туда же ставит палку.
Карп, Восмибратов, Петр.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Поди, Карп, и не пускай никого! Скажи, что мы заняты.
К А Р П. Слушаю-с. (Уходит.)
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Какой костюм!
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Дорожный. Мы пешие путешественники. Это пальто — мой старый друг и товарищ. В непогоду я в этом пальто бродил, как старый Лир*, по степям Новороссии. Часто в бурную ночь я искал убежища, и меня принимали в этом пальто, принимали чужие теплее, чем родные. Прощайте!
Эскиз декорации к спектаклю «Лес» Бухарестского городского театра. 1950 г. Художник В. Зигфрид. Из фондов Государственного центрального музея современной истории России (Москва).
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Прощай, мой друг.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Два только слова, и более я вас не буду беспокоить никогда.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Я слушаю. (Берёт колокольчик.)
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Что это? Вы хотите позвонить? Рано ещё. Дайте мне колокольчик! (Берёт колокольчик.) Я сам позвоню, когда надо будет. Нам свидетелей не нужно. Напротив, тётушка, вы уж постарайтесь, чтоб к нам не вошёл никто, а главное, Буланов, если только вам дорога его мизерная жизнь.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. И прекрасно. (Ставит колокольчик на стол и садится на стуле подле стола.)
Г У Р М Ы Ж С К А Я (заметя свою коробку на столе). Коробка! Я её забыла. (Самым ласковым тоном.) Послушай, мой друг Геннадий, будь так добр, потрудись передать мне эту коробку.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Не беспокойтесь! Ей и здесь хорошо.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ну, если ты не хочешь, я сама встану за ней.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В (вынимает пистолет и кладёт на стол). Не трудитесь!
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Что ты делаешь? Это ужасно! Я могу умереть со страху.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Не бойтесь! Мы будем разговаривать очень мирно, даже любезно. (Рассматривая коробку.) Знаете что? Подарите мне её на память.
Г У Р М Ы Ж С К А Я (с испугом). Ах!.. Нельзя, мой друг, тут важные бумаги, документы по имению.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Планы, купчие крепости*, межевые книги*? Как же они уберутся в такую коробку! Извините, я позволю себе полюбопытствовать. (Открывает коробку.)
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Вот пытка!
Эскиз костюма Гурмыжской к спектаклю «Лес» Казанского Молодежного театра. 1993 г. Художник О. С. Саваренская. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково»..
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Вы ошиблись, тут деньги. Злато, злато! Сколько через тебя зла-то! Ну, мы пока её закроем. (Закрывает коробку.) Был один актёр провинциальный, оскорбила его женщина, жена антрепренёра; он смолчал, но не забыл обиды. Всю зиму он терпел; в последнее воскресенье на масленице у антрепренёра был прощальный вечер для артистов. Слушайте, тётушка!
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Слушаю.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. По окончании вечера стали все прощаться, подходит и он к хозяйке: «Пожалуйте ручку», — говорит; та ему подала, он ей, тётушка, было палец и откусил прочь.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Разумеется, он поступил глупо. Я его знаю, он дурак. Можно было сделать умнее.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Зачем мне знать всё это?
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. На всякий случай не мешает. Другой актёр поступил гораздо умнее. У одной богатой помещицы был племянник, человек с благородною душой, но бедный. Вздумал он навестить свою тётку, которую не видал лет пятнадцать. Вот собрался издалека, шёл пешком долго; приходит, его принимают по-родственному. Вдруг тётка узнает, что он актёр, гонит его из дому, не простясь, срамит его перед людьми, перед дворней.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ах, нет, Геннадий...
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. То есть, она думала так поступить, а вышло не так. Трагик Несчастливцев не позволит играть собой. (Открывает коробку.) Вот, во-первых, трагику Несчастливцеву нужны деньги на дорогу, неприлично ему от богатой тётки пешком идти. Потом, у вас живет бедная девушка. Ну, что хорошего, если она, живя у вас и пользуясь вашими благодеяниями, утопится?
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Что ты сочиняешь?
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Я её возьму с собой, и на её долю нужно что-нибудь уделить. Потом, так как мы отказываемся от всякого наследства после вас, это нам легко сделать, вы нам и так ничего не оставите, а оставите все гимназисту, — и за это нужно что-нибудь взять. (Считает деньги.)
Иллюстрация к пьесе «Лес»: Несчастливцев и Гурмыжская. Художник М. Е. Малышев.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ты не томи меня; скажи, сколько тебе нужно?
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Я великодушен. (Встаёт, берёт в одну руку пистолет, а в другую коробку с деньгами и подаёт ее Гурмыжской.) Дайте сами.
Г У Р М Ы Ж С К А Я (поглядывая на пистолет). Напрасно вся эта комедия! Я тебе должна тысячу рублей; вот твои деньги! Но если ты нуждаешься...
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В (берёт деньги). Довольно! Милостыни не надо. Благодарю вас. (Прячет деньги.)
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ах, убери, пожалуйста, этот пистолет! У меня душа не на месте.
Эскиз декорации к спектаклю «Лес». 1930-е гг. Художник И. П. Котовщиков. Из фондов Тюменского музейно-просветительского объединения.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Да чего вы боитесь? Я ведь не Стенька Разин. В крайнем случае, если бы вы меня оскорбили очень, я бы убил этого гимназиста, а уж никак не вас. (Кладет пистолет в карман.) Ну-с, теперь вы меня, конечно, проводите честь честью. Мы позавтракаем и расцелуемся, как следует родственникам.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Да, разумеется.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Барином я сюда явился, барином и уеду, с честью. (Звонит в колокольчик.)
Входит Карп.
Пошли кого-нибудь поскорее в город нанять самую лучшую тройку до первой пароходной пристани. Да вот, братец ты мой, я уезжаю, так барыня приказывает поскорее собрать хороший завтрак. Подай вина получше, шампанского.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Подай в столовую!
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Позови Аркадия! (Гурмыжской.) Я его вам представлю на прощанье; вы не много потеряли, что я не познакомил вас прежде.
К А Р П. Сударыня, Иван Петров с сыном дожидаются-с.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Скажи, чтоб он подождал в столовой.
Карп уходит.
Извини меня, любезный друг, я тебя должна оставить ненадолго.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Помилуйте! Между своими...
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Мне нужно одеться. Я жду гостей. Поди в столовую, покушай на дорогу, я приду с тобой проститься.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Значит, мы расстаёмся мирно. Вы на меня не сердитесь?
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Нет, не сержусь; но мне кажется, что можно было бы тебе вести себя поделикатнее, я все-таки дама.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. О, боже! Я вас оскорбил? Скажите, оскорбил я вас? Я не прощу себе. Я застрелюсь при ваших глазах. (Вынимает пистолет.)
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ах, нет, нет!
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Нет, вы мне скажите, обидел я вас? О, я!..
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ах, нет, нисколько! Напротив. (Уходит.)
Эскиз костюма Гурмыжской к спектаклю «Лес» Челябинского театра драмы им. С. М. Цвиллинга. 1987 г. Художник Т. И. Сельвинская. Из фондов Челябинского государственного музея изобразительных искусств.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Вот так-то лучше... Я уж теперь и сам не разберу, Несчастливцев я или Ротшильд*.
Входит Счастливцев.
Несчастливцев и Счастливцев.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Ну, Аркадий, теперь можно будет нам и отдохнуть. Денег, братец, у меня много. (Показывает пачку ассигнаций.) Поедем мы с тобой до Волги в хорошем экипаже, а потом на пароходе в первом классе.
С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Геннадий Демьяныч, бесподобно! Ах, бесподобно! Уж как я комфорт люблю, кабы вы знали.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Сделают нам выгодные предложения, так мы с тобой примем, будем играть, а нет, так и не надо. Поедем в Нижний на ярмарку за бенефисом*; да бенефис чтоб в начале августа, а в сентябре, шалишь, не возьму! Покутим, братец.
С Ч А С Т Л И В Ц Е В. И уж товарища вам лучше меня не найти: я, знаете, я, Геннадий Демьяныч, рождён для такой жизни. А бедность что! В бедности-то всякий жить умеет; нет, ты умей прожить деньги с эффектом; тут много ума нужно, Геннадий Демьяныч!
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. А теперь, брат, пойдём, выпьем доброго вина, закусим на дорогу, по стакану, по другому шампанского.
С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Вот жизнь, Геннадий Демьяныч! Вот это я понимаю. А то что: пешком... сам себя презираешь. Не знаю, как вы, а я презираю такую жизнь. Я всегда за богатых людей. Кто шампанское пьёт, хорошие сигары курит, тот и человек, а остальное — ничтожество. Так ведь, Геннадий Демьяныч?
Эскиз костюма Счастливцева к спектаклю «Лес» Кинешемского драматического театра имени А. Н. Островского. 1982 г. Художник Ю. Ф. Виноградов. Из фондов Кинешемского художественно-исторического музея.
Уходят в столовую. Входит Аксюша.
Аксюша, потом Пётр и Несчастливцев.
А К С Ю Ш А. Где же братец? (Заглядывает в дверь.) Он в столовой, и Петя там. Как бы его вызвать! Мне бы только хоть два слова сказать на прощанье, при людях неловко будет. (Тихо.) Петя! Петя! Услыхал, идёт.
Пётр тихо боком прокрадывается в дверь.
П Ё Т Р. А, это ты?
А К С Ю Ш А. Тише, ради бога, тише! Кончено дело, у братца денег нет; я еду с ним далеко и навсегда. (Берёт его голову, прижимает к себе и целует.) Прощай! Ступай! Ступай!
А К С Ю Ш А. В театр, в актрисы.
П Ё Т Р. Что ты, опомнись, с ума ты сошла!
А К С Ю Ш А. Решено, решено. Ступай, ступай!
П Ё Т Р. Что ты! У меня сердце упало, ровно кто меня камнем в грудь-то ушиб. А ведь я с тятенькой опять говорил.
А К С Ю Ш А (робко и оглядываясь). Ну, что же?
П Ё Т Р. Сначала, известно, два часа ругал без отдыха; потом говорит: «Хоть бы тысячу за тебя, дурака, дали».
А К С Ю Ш А. Я на прощанье словечко закину тётеньке; а впрочем, надежды мало. Ну, ступай! (Целует его.) Прощай! Ужо не прощайся! Стыдно. Глазами только проводи, я на тебя все глядеть буду.
П Ё Т Р. Ах ты, жизнь! Вот бы когда в омут-то с великим моим удовольствием.
Входит Несчастливцев.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. А! Попались!
А К С Ю Ш А. Братец, потише!
Пётр уходит.
Одно слово, одно слово, братец! Утопающий за соломинку хватается. Попросите тётушку, может быть, она сжалится надо мной; теперь только тысячу рублей нужно, только тысячу.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. А что ж в актрисы-то, дитя моё? С твоим-то чувством...
Эскиз костюма Аксюши к спектаклю «Лес» Малого театра (Москва). 1921 г. Художник Д. Н. Кардовский. Из фондов Музея Малого театра.
А К С Ю Ш А (прилегая к нему, нежно). Братец... чувство... оно мне дома нужно.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В (басом). Поколебалась! Что на земле незыблемо теперь? Пойдем, меня ждет компания. Дай мне хорошенько вдохновить себя, а то я поговорю. (Уходит в столовую.)
Выходят Милонов, Бодаев и Карп.
Милонов, Бодаев, Карп, потом Гурмыжская и Буланов.
К А Р П. Пожалуйте-с! Они сейчас выдут.
М И Л О Н О В. Что это у вас, Карпуша, нынче как-то особенно парадно?
К А Р П. Не могу знать.
Выходит Гурмыжская, очень нарядно и молодо одетая, под руку с Булановым.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Извините, господа, что я заставила вас ждать!
Эскиз декорации к спектаклю «Лес» МХАТа им. М. Горького. 1993 г. Художник В. Г. Серебровский. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».
Б О Д А Е В. Да мы ничего и не ждали.
М И Л О Н О В (целуя руку). Вы прекрасны. (Отходит и смотрит издали.) Прекрасны! Вы всё молодеете.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Мне и нужно молодеть. Господа, я вас звала для подписания завещания, но обстоятельства несколько изменились. Я выхожу замуж. Рекомендую вам будущего моего мужа.
Б О Д А Е В. Я так и ожидал.
Г У Р М Ы Ж С К А Я (садясь). Прошу покорнейше садиться!
Милонов и Бодаев садятся.
Алексис, садись!
Б У Л А Н О В (целуя ее руку). Ах, Раиса, позволь, я буду стоять подле тебя.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Не правда ли, он мил? Господа, я вижу, что в душе вы осуждаете меня. Прежде выслушайте, потом судите. Господа, у меня оправданий много. Я была беззащитна, имение расстроено; я думала поручить управление племяннику; но он меня поразил, поразил... Знаете, какую он карьеру избрал? Он актёр провинциальный...
М И Л О Н О В. Ужас, ужас, ужас!
Б О Д А Е В. Что такое?
Б У Л А Н О В. О племяннике...
Б О Д А Е В. А? Ну, не моё дело.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. И ведёт жизнь самую беспорядочную. Он здесь, у меня; вы можете его видеть.
М И Л О Н О В. А ваша племянница?
Эскиз костюма Буланова к спектаклю «Лес» Малого театра (Москва). 1921 г. Художник Д. Н. Кардовский. Из фондов Музея Малого театра.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Я недовольна её поведением. Что же мне оставалось делать? Я вас спрашиваю. При всем моем желании остаться навсегда вдовой (томно) и даже отказаться совсем от света, я решилась пожертвовать собой. Я выхожу замуж, чтоб устроить имение и чтоб оно не досталось в дурные руки.
М И Л О Н О В. Это геройский подвиг! Вы героиня!
Б О Д А Е В. Ну, какая героиня? Просто блажит.
М И Л О Н О В. Давно бы вам, давно бы...
Эскиз декорации к спектаклю «Лес» Малого театра (Москва). 1937 г. Художник А. М. Герасимов. Из фондов Музея Малого театра.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ах, Евгений Аполлоныч, надо было найти человека. Это так трудно нынче, так трудно. Ведь это что за человек, кабы вы знали! (Нежно взглядывает на Буланова.) Ах, друг мой!
Б У Л А Н О В (целуя её руку). Раиса, ты меня конфузишь.
М И Л О Н О В (грозя пальцем). Только смотрите, Раиса Павловна, смотрите за ним хорошенько! Он так ещё молод.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ах, нет. Он дал мне клятву, страшную клятву.
Б У Л А Н О В. Господа, поверьте, что я постараюсь быть достойным той чести, которую мне делает Раиса Павловна, избирая меня своим супругом. Что касается интересов Раисы Павловны, то, господа, в самом скором времени само дело будет говорить за меня; вы увидите наше имение в цветущем положении.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Я вам говорила...
Б О Д А Е В. Все врёт, все промотает.
Б У Л А Н О В. Господа, хотя я и молод, но я очень близко к сердцу принимаю не только свои, но и общественные дела и желал бы служить обществу. Поверьте, что вы найдете во мне самого горячего защитника наших интересов и привилегий.
М И Л О Н О В. А вот мы жаловались, что людей-то нет. Для новых учреждений нужны новые люди, а их нет. Вот они!
Б О Д А Е В. Что ж, пожалуй; пусть служит, мы неразборчивы.
Б У Л А Н О В (пожимая плечами). Вот только года мои... я не понимаю, к чему эти стеснения! Если я чувствую себя способным...
М И Л О Н О В. Ну, что ж, мы подождём годика два; а там и в управу* или другую почётную должность найдём.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Господа, кушать сегодня мы будем поздно; а теперь можно по бокалу шампанского. Карп, подай шампанского.
К А Р П. Слушаю-с. Честь имею поздравить, сударыня. (Про себя.) Пойти оповестить! (Уходит.)
М И Л О Н О В. Но откуда такой ум, такая сила в молодом человеке?
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ах, он много страдал, бедный! Мать его была богатая женщина, и он с детства был приучен к неге, к раболепству прислуги и всех окружающих; потом они обеднели, и он узнал страшную нужду. Ужасно! Он рожден повелевать, а его заставляли чему-то учиться в гимназии.
Эскиз костюма Милонова к спектаклю «Лес» Малого театра (Москва). 1921 г. Художник Д. Н. Кардовский. Из фондов Музея Малого театра.
Входит Карп с бутылкой шампанского и бокалами. Всё встают.
М И Л О Н О В (принимая бокал). Всё высокое и всё прекрасное основано на разнообразии, на контрастах. Возьмём самые изящные сочетания в природе, и что ж мы видим? Суровый гранит и меланхолический плюш, несокрушимый дуб и нежную повилику. И теперь перед нашими глазами: непоколебимая добродетель, житейская мудрость, укреплённая опытом, в союзе с нежной, молодой отраслью благородного питомника. Раиса Павловна, Алексей Сергеич! Желаю вам многолетней, безмятежной жизни, на радость вам, на утешение ваших друзей и на пользу всего окрестного населения до самых отдалённых пределов!
В столовой «Ура!»
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Что такое?
К А Р П. Геннадий Демьяныч изволят... за ваше здоровье.
М И Л О Н О В. Господа, я не могу говорить: всё прекрасное и всё высокое заставляет молчать уста мои и вызывает горячие и обильные слезы на мои ресницы.
Г У Р М Ы Ж С К А Я (жмёт ему руку). Благодарю, благодарю вас.
В столовой «Ура!»
Б О Д А Е В (с бокалом). Поздравляю! Постарайтесь жить счастливо, и я первый буду очень рад! (Пьёт.)
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Покорно вас благодарю! (Буланову.) Какой грубый человек!
Садятся.
В столовой «Ура!». Двери из столовой растворяются, выходит Несчастливцев, остаются в дверях Счастливцев, Восмибратов, Пётр и Аксюша.
Эскиз костюма Бодаева к спектаклю «Лес» Малого театра (Москва). 1921 г. Художник Д. Н. Кардовский. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».
Гурмыжская, Милонов, Бодаев, Буланов, Несчастливцев, Счастливцев, Восмибратов, Пётр, Аксюша, Карп.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Тётушка, поздравляю! Замуж выходите? Время, тётушка, время! И для вас хорошо, и для родственников приятно. Это делает вам честь, а нам удовольствие. Я, с своей стороны, очень рад и одобряю ваш союз. (Обращаясь к дверям.) Господа, что же вы стали!
Счастливцев и Восмибратов подходят.
Тётушка, рекомендую: друг мой, Аркадий Счастливцев!
Эскиз декорации к спектаклю «Лес» МХАТа. 1948 г. Художник В. В. Дмитриев. Из фондов Музея МХАТ.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Очень приятно!
М И Л О Н О В. Это ваш племянник?
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В (Милонову). Честь имею рекомендоваться: Геннадий Гурмыжский. (Бадаеву.) Гурмыжский, Геннадий!
Милонов и Бодаев встают, подают ему руки и садятся.
В О С М И Б Р А Т О В (Гурмыжской). Доброе дело-с. Значит, по закону, как следует. Чего же лучше-с. Оченно приятно-с.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ну, как тебе, Иван Петрович, нравится мой жених?
В О С М И Б Р А Т О В. Ничего-с, жених во вкусе-с. Ежели насчет малоумия, так это от малодушества, со временем проходит-с.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В (Счастливцеву и Восмибратову). Господа, покорнейше прошу садиться. Тётушка, позвольте мне распорядиться, как дома. Карп, подай, братец, нам вина, да побольше! Ты не жалей; такие случаи редки, ведь тётушка не каждый год замуж выходит. (Садится с правой стороны.)
Там же садятся Счастливцев и Восмибратов, Карп уходит.
Продолжайте, господа, ваш разговор, мы вам не мешаем.
М И Л О Н О В. Нам интересно вас послушать.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. С величайшим удовольствием, господа. Мне очень приятно говорить в таком благородном обществе. Тётушка, вы счастливы, вы безмерно счастливы?
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Да, мой друг, я счастлива.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. В счастии человек делается добрее, благороднее. Не так ли я говорю? Правда, господа?
М И Л О Н О В. Совершенно справедливо; прекрасно, прекрасно!
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Тётушка, у вас есть племянница, милое, кроткое создание; у ней есть тоже жених. Он не так красив и смел, как ваш, но она его любит. А вот его тятенька.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Знаю, мой друг.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Он, то есть тятенька, человек русский, господа, благочестивый, но по душе совершеннейший коканец* и киргиз-кайсак*. Он человек семейный, очень любит своих детей, любит женить сыновей; но непременно желает получить приданого тысячу рублей, по своей жадности и по своему невежеству.
Эскиз костюма Бодаева к спектаклю «Лес» Малого театра (Москва). 1937 г. Художник А. М. Герасимов. Из фондов Музея Малого театра.
В О С М И Б Р А Т О В. Это точно, барин, что по невежеству: только нам без этого невежества никак нельзя, потому на нем весь круг держится.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Вот, тётушка, для вас прекрасный случай сделать доброе дело.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ах, нет, нет. Что ещё за новости! Оставь, пожалуйста! Это не твоё дело. Я и так издержала очень много, потом впереди большие расходы.
Б У Л А Н О В. Нам с Раисой теперь нельзя тратить ничего лишнего. Я хочу конный завод завести, пруды надо чистить, копать канавы.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Так не дадите?
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Деньги невелики; но согласитесь, господа, что бывают обстоятельства...
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Да зачем деньги? Довольно вашего благородного слова в присутствии вот этих господ.
В О С М И Б Р А Т О В. Для нас ваше слово лучше векселя*.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Нет, нет! Это неделикатно даже, вдруг, при посторонних... Такое требование... Это насилие... У вас комплот*!
Б У Л А Н О В. Да ты, Раиса, откажи решительно.
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ну, согласитесь, господа, ведь нельзя же так вдруг... Я решительно отказываю.
Эскиз костюмов Милонова и Бодаева к спектаклю «Лес» Кинешемского драматического театра имени А. Н. Островского. 1982 г. Художник Ю. Ф. Виноградов. Из фондов Кинешемского художественно-исторического музея
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Извини, мой друг, не могу.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В (Восмибратову). Почтенный, скинь что-нибудь! Уважь! Уступи!
В О С М И Б Р А Т О В. Не расчёт, барин. И то уж так, что из хорошего дома, а то бы и внимания не взяли.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В (встаёт). Тётушка, Раиса Павловна! Благодетельница рода человеческого! Не роняйте себя перед почтенным обществом! Не стыдите фамилию Гурмыжских. Я краснею за вас. У вас только и родных — я да она; она уж больше не попросит, а мне приданого не нужно. Гурмыжская не может отказать в такой сумме! Вы женщина богатая, что значит для вас эта малость! Я бедный труженик; но если б у меня были... (Ударяет себя в грудь.) А? Что такое? Да они есть. (Вынимает из кармана деньги.) Вот они! Признаться, не грех бы бедняге Несчастливцеву и покутить на эти деньги; не мешало бы ему, старому псу, и поберечь их на чёрный день.
С Ч А С Т Л И В Ц Е В (дёргая ею за руку). Что вы делаете?
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Молчи, Аркашка! Так не дадите?
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Я уж сказала.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Ну, если богатая помещица отказывает бедной девушке в приданом, так не откажет бедный артист. (Аксюше.) Поди сюда, дитя моё!
Эскиз костюма Милонова к спектаклю «Лес» ЛГИТМиКа. 1967 г. Художник И. Г. Сегаль. Из фондов СПбГТБ.
С Ч А С Т Л И В Ц Е В. А говорили, на тройке поедем! Вот тебе и тройка! Вот и на пароход.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Молчи, Аркашка!
Аксюша подходит.
А К С Ю Ш А. Что вы, что вы, братец! Не надо!
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Бери, говорят тебе! Я что задумал — не передумываю, что сделал — не переделываю.
А К С Ю Ш А (обнимая его). Братец! Братец!
Карп приносит бутылку вина и стаканы и ставит на стол.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Ну, довольно; я могу заплакать; а это нехорошо, стыдно.
А К С Ю Ш А. Как мне благодарить вас?
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Как благодарить? Скажи «спасибо», и все тут. Вот теперь выпьем! (Подходит к столу и наливает два стакана.)
Аксюша отдаёт деньги Петру.
П Ё Т Р (отдавая деньги отцу). Извольте получить-с!
Восмибратов отходит к стороне и считает.
Г У Р М Ы Ж С К А Я (Несчастливцеву). Это очень великодушно с твоей стороны!
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Надеюсь! Поди, Аркадий, выпей!
Счастливцев подходит и пьёт.
Эскиз костюмов Аксюши и Петра к спектаклю «Лес» Кинешемского драматического театра имени А. Н. Островского. 1982 г. Художник Ю. Ф. Виноградов. Из фондов Кинешемского художественно-исторического музея.
Аксюша кланяется.
В О С М И Б Р А Т О В. Много вами благодарны-с. Уж у нас, сударыня, без вас дело не обойдется. Вы у нас на свадьбе-с — пятьдесят процентов к приданому, вот как мы вас ценим. А уж банкет я сделаю для вашей милости, так месяца на два в городе разговору хватит. Пущай по крайности знают.
М И Л О Н О В (подходя к столу). Прекрасно, прекрасно! Ваш поступок надо напечатать в газетах.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Что тут за газеты! Давай выпьем брудершафт*!
М И Л О Н О В. Но, мой милый... нельзя же...
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. А не хочешь, не надо. Убирайся! Пошёл прочь. Выпьем, Аркадий.
Милонов отходит.
Б О Д А Е В (Буланову). Кто он такой? А?
Б У Л А Н О В. Актёр.
Б О Д А Е В. Актёр? Ах, черт его возьми! Браво, браво! (Подходит к Несчастливцеву.) Вашу руку! То-то я слушаю, кто так хорошо говорит, благородно. Это такая редкость у нас. (Указывая на Счастливцева.) А он тоже актёр?
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Актёр.
Б О Д А Е В. Он ничего не говорит?
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Нет, говорит.
Б О Д А Е В. Что же он говорит?
С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Скворцом свищу, сорокой прыгаю.
Эскиз костюма Бодаева к спектаклю «Лес» Челябинского театра драмы им. С. М. Цвиллинга. 1987 г. Художник Т. И. Сельвинская. Из фондов Челябинского государственного музея изобразительных искусств.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Забавлять-то тебя? Шутов заведи! Давай брудершафт выпьем!
Б О Д А Е В. Что? Ха-ха-ха! Он забавный! (Отходит.)
Г У Р М Ы Ж С К А Я (Буланову). Его надо как-нибудь выжить; он бог знает что наделает.
Эскиз декорации к спектаклю «Лес» Русского драматического театра Таджикистана им. Вл. Маяковского. 1973 г. Художник Е. Ф. Качелаевой. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Давно я, брат, сбираюсь.
Б У Л А Н О В. Так не пора ли вам?
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Аркадий, нас гонят. И в самом деле, брат Аркадий, зачем мы зашли, как мы попали в этот лес, в этот сыр-дремучий бор? Зачем мы, братец, спугнули сов и филинов? Что им мешать! Пусть их живут, как им хочется! Тут все в порядке, братец, как в лесу быть следует. Старухи выходят замуж за гимназистов, молодые девушки топятся от горького житья у своих родных: лес, братец.
Эскиз декорации к спектаклю «Лес» Ленинградского театра драмы им. А. С. Пушкина. 1948 г. Художник А. И. Константиновский. Из фондов Александринского театра.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Комедианты? Нет, мы артисты, благородные артисты, а комедианты — вы. Мы коли любим, так уж любим; коли не любим, так ссоримся или дерёмся; коли помогаем, так уж последним трудовым грошом. А вы? Вы всю жизнь толкуете о благе общества, о любви к человечеству. А что вы сделали? Кого накормили? Кого утешили? Вы тешите только самих себя, самих себя забавляете. Вы комедианты, шуты, а не мы. Когда у меня деньги, я кормлю на свой счёт двух-трех таких мерзавцев, как Аркашка, а родная тётка потяготилась прокормить меня два дня. Девушка бежит топиться; кто её толкает в воду? Тётка. Кто спасает? Актёр Несчастливцев! «Люди, люди! Порождение крокодилов! Ваши слезы — вода! Ваши сердца — твёрдый булат! Поцелуи — кинжалы в грудь! Львы и леопарды питают детей своих, хищные враны заботятся о птенцах, а она, она!.. Это ли любовь за любовь? О, если б я мог быть гиеною! О, если б я мог остервенить против этого адского поколения всех кровожадных обитателей лесов!»*
М И Л О Н О В. Но позвольте, за эти слова можно вас и к ответу!
Б У Л А Н О В. Да просто к становому. Мы все свидетели!
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В (Милонову). Меня? Ошибаешься. (Вынимает пьесу Шиллера «Разбойники») Цензуровано*. Смотри! Одобряется к представлению. Ах ты, злокачественный мужчина! Где же тебе со мной разговаривать! Я чувствую и говорю, как Шиллер, а ты — как подьячий! Ну, довольно! В дорогу, Аркашка! Прощайте! (Кланяется всем.) Тётушка, пожалуйте ручку!
Г У Р М Ы Ж С К А Я (прячет руку). Ах, нет, нет...
Б У Л А Н О В. Позвольте ему, он скорее уйдёт.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. Не укушу, не бойтесь.
М И Л О Н О В. Разумеется, не укусит.
Б У Л А Н О В. Разумеется...
Г У Р М Ы Ж С К А Я. Ах, нет, вы не знаете.
Н Е С Ч А С Т Л И В Ц Е В. О, люди, люди! (Идёт в угол, надевает котомку.)
П. М. Садовский в роли Несчастливцева в спектакле «Лес» Малого театра (Москва). 1921 г. Художник В. А. Руднев (Тихомирнов). Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Аксюша помогает ему и целует его. Берёт в руки палку.
Ну, Аркадий, мы с тобой попировали, пошумели, братец; теперь опять за работу! (Выходит на середину сцены, подзывает Карпа и говорит ему с расстановкой и внушительно.) Послушай, Карп! Если приедет тройка, ты вороти её, братец, в город; скажи, что господа пешком пошли. Руку, товарищ! (Подаёт руку Счастливцеву и медленно удаляется.)
- Текст публикуется по изданию: Островский А. Н. Полное собрание сочинений и писем: в 12 т. / Под общ. ред. Г. И. Владыкина [и др.]. Т. 3: Пьесы (1868–1871) / Подгот. текста: Е. И. Прохорова и Л. Н. Смирновой; Коммент.: З. А. Блюминой [и др.]; Ред. В. Я. Лакшин. Москва: «Искусство», 1974. — С. 249 - 338.
- Портреты действующих лиц пьесы взяты из эскизов художника И. Г. Сигаля. Из фондов СПбГТБ; заставка — эскиз декорации к спектаклю «Лес» Малого театра (Москва). 1974 г. Художник А. П. Васильев. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».
- Комментарии к тексту по материалам «Словаря к пьесам А. Н. Островского» Н. С. Ашукина, С. И. Ожегова, В. А. Филиппова (Москва: ВЕСТА, 1993. 248 с.).
