А. Н. Островский
ГРОЗА
драма в 5 действиях
Действие четвёртое
На первом плане узкая галерея со сводами старинной, начинающей разрушаться постройки; кой-где трава и кусты; за арками берег и вид на Волгу.
Эскиз декорации к спектаклю «Гроза» Александринского театра. 1916 г. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Явление первое
Несколько гуляющих обоего пола проходят за арками.
1-й. Дождь накрапывает, как бы гроза не собралась?
2-й. Гляди, сберётся.
1-й. Еще хорошо, что есть где схорониться.
Ж Е Н Щ И Н А. А что народу-то гуляет на бульваре! День праздничный, все повышли. Купчихи такие разряженные.
1-й. Попрячутся куда-нибудь.
2-й. Гляди, что теперь народу сюда набьётся!
1-й (осматривая стены). А ведь тут, братец ты мой, когда-нибудь, значит, расписано было. И теперь еще местами означает.
2-й. Ну да, как же! Само собой, что расписано было. Теперь, ишь ты, все впусте оставлено, развалилось, заросло. После пожару так и не поправляли. Да ты и пожару-то этого не помнишь, этому лет сорок будет.
1-й. Что бы это такое, братец ты мой, тут нарисовано было; довольно затруднительно это понимать.
2-й. Это геенна огненная*.
2-й. Гляди, сберётся.
1-й. Еще хорошо, что есть где схорониться.
Входят все под своды.
Ж Е Н Щ И Н А. А что народу-то гуляет на бульваре! День праздничный, все повышли. Купчихи такие разряженные.
1-й. Попрячутся куда-нибудь.
2-й. Гляди, что теперь народу сюда набьётся!
1-й (осматривая стены). А ведь тут, братец ты мой, когда-нибудь, значит, расписано было. И теперь еще местами означает.
2-й. Ну да, как же! Само собой, что расписано было. Теперь, ишь ты, все впусте оставлено, развалилось, заросло. После пожару так и не поправляли. Да ты и пожару-то этого не помнишь, этому лет сорок будет.
1-й. Что бы это такое, братец ты мой, тут нарисовано было; довольно затруднительно это понимать.
2-й. Это геенна огненная*.
Эскиз мужских костюмов к спектаклю «Гроза» Александринского театра. 1916 г. Художники А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз декорации «Двор заброшенного монастыря» к спектаклю «Гроза» Нижегородского драматического театра . 1919 г. Художник А. Г. Староверов. Из фондов Нижегородского историко-архитектурный музея-заповедника.
Эскиз декорации «Заброшенный монастырь» к спектаклю «Гроза» Горьковского театрального училища. 1951 г. Художник В. А. Лебский. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково
1-й. Так, братец ты мой!
2-й. И едут туда всякого звания люди.
1-й. Так, так, понял теперь.
2-й. И всякого чину.
1-й. И арапы?*
2-й. И арапы.
1-й. А это, братец ты мой, что такое?
2-й. А это Литовское разорение*. Битва — видишь? Как наши с Литвой бились.
1-й. Что ж это такое Литва?
2-й. Так она Литва и есть.
1-й. А говорят, братец ты мой, она на нас с неба упала.
2-й. Не умею тебе сказать. С неба так с неба.
Ж Е Н Щ И Н А. Толкуй ещё! Все знают, что с неба; и где был какой бой с ней, там для памяти курганы насыпаны.
1-й. А что, братец ты мой! Ведь это так точно.
2-й. И едут туда всякого звания люди.
1-й. Так, так, понял теперь.
2-й. И всякого чину.
1-й. И арапы?*
2-й. И арапы.
1-й. А это, братец ты мой, что такое?
2-й. А это Литовское разорение*. Битва — видишь? Как наши с Литвой бились.
1-й. Что ж это такое Литва?
2-й. Так она Литва и есть.
1-й. А говорят, братец ты мой, она на нас с неба упала.
2-й. Не умею тебе сказать. С неба так с неба.
Ж Е Н Щ И Н А. Толкуй ещё! Все знают, что с неба; и где был какой бой с ней, там для памяти курганы насыпаны.
1-й. А что, братец ты мой! Ведь это так точно.
Входят Дикой и за ним Кулигин без шапки. Все кланяются и принимают почтительное положение.
Эскиз костюма девушки из народа к спектаклю «Гроза» Александринского театра. 1916 г. Художники А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Явление второе
Те же, Дикой и Кулигин.
Эскиз декорации к спектаклю «Гроза». 1895 г. Художник К. К. Грунер. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз декорации к спектаклю «Гроза». 1956 г. Художник Н. А. Тихонова. Из фондов Ростовского музея изобразительных искусств.
Д И К О Й. Ишь ты, замочило всего. (Кулигину.) Отстань ты от меня! Отстань! (С сердцем.) Глупый человек!
К У Л И Г И Н. Савёл Прокофьич, ведь от этого, ваше степенство*, для всех вообще обывателей польза.
Д И К О Й. Поди ты прочь! Какая польза! Кому нужна эта польза?
К У Л И Г И Н. Да хоть бы для вас, ваше степенство, Савёл Прокофьич. Вот бы, сударь, на бульваре, на чистом месте, и поставить. А какой расход? Расход пустой: столбик каменный (показывает жестами размер каждой вещи), дощечку медную, такую круглую, да шпильку, вот шпильку прямую (показывает жестом), простую самую. Уж я всё это прилажу, и цифры вырежу уже все сам. Теперь вы, ваше степенство, когда изволите гулять, или прочие, которые гуляющие, сейчас подойдете и видите, который час. А то этакое место прекрасное, и вид, и все, а как будто пусто. У нас тоже, ваше степенство, и проезжие бывают, ходят туда наши виды смотреть, все-таки украшение — для глаз оно приятней.
Д И К О Й. Да что ты ко мне лезешь со всяким вздором! Может, я с тобой и говорить-то не хочу. Ты должен был прежде узнать, в расположении ли я тебя слушать, дурака, или нет. Что я тебе — ровный, что ли? Ишь ты, какое дело нашел важное! Так прямо с рылом-то и лезет разговаривать.
К У Л И Г И Н. Савёл Прокофьич, ведь от этого, ваше степенство*, для всех вообще обывателей польза.
Д И К О Й. Поди ты прочь! Какая польза! Кому нужна эта польза?
К У Л И Г И Н. Да хоть бы для вас, ваше степенство, Савёл Прокофьич. Вот бы, сударь, на бульваре, на чистом месте, и поставить. А какой расход? Расход пустой: столбик каменный (показывает жестами размер каждой вещи), дощечку медную, такую круглую, да шпильку, вот шпильку прямую (показывает жестом), простую самую. Уж я всё это прилажу, и цифры вырежу уже все сам. Теперь вы, ваше степенство, когда изволите гулять, или прочие, которые гуляющие, сейчас подойдете и видите, который час. А то этакое место прекрасное, и вид, и все, а как будто пусто. У нас тоже, ваше степенство, и проезжие бывают, ходят туда наши виды смотреть, все-таки украшение — для глаз оно приятней.
Д И К О Й. Да что ты ко мне лезешь со всяким вздором! Может, я с тобой и говорить-то не хочу. Ты должен был прежде узнать, в расположении ли я тебя слушать, дурака, или нет. Что я тебе — ровный, что ли? Ишь ты, какое дело нашел важное! Так прямо с рылом-то и лезет разговаривать.
Эскиз костюма Дикого и Кулигина к спектаклю «Гроза» Ярославского драматического театра им. Ф. Волкова. 1936 г. Художник А. И. Ипполитов. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».
К У Л И Г И Н. Кабы я со своим делом лез, ну, тогда был бы я виноват. А то я для общей пользы, ваше степенство. Ну, что значит для общества каких-нибудь рублей десять! Больше, сударь, не понадобится.
Д И К О Й. А может, ты украсть хочешь; кто тебя знает.
К У Л И Г И Н. Коли я свои труды хочу даром положить, что же я могу украсть, ваше степенство? Да меня здесь все знают; про меня никто дурно не скажет.
Д И К О Й. Ну, и пущай знают, а я тебя знать не хочу.
К У Л И Г И Н. За что, сударь, Савёл Прокофьич, честного человека обижать изволите?
Д И К О Й. Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и поважней тебя никому отчета не даю. Хочу так думать о тебе, так и думаю. Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник, вот и всё. Хотелось тебе это слышать от меня? Так вот слушай! Говорю, что разбойник, и конец! Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? Так ты знай, что ты червяк. Захочу — помилую, захочу — раздавлю.
К У Л И Г И Н. Бог с вами, Савел Прокофьич! Я, сударь, маленький человек, меня обидеть недолго. А я вам вот что доложу, ваше степенство: «И в рубище почтенна добродетель!»*
Д И К О Й. Ты у меня грубить не смей! Слышишь ты!
Д И К О Й. А может, ты украсть хочешь; кто тебя знает.
К У Л И Г И Н. Коли я свои труды хочу даром положить, что же я могу украсть, ваше степенство? Да меня здесь все знают; про меня никто дурно не скажет.
Д И К О Й. Ну, и пущай знают, а я тебя знать не хочу.
К У Л И Г И Н. За что, сударь, Савёл Прокофьич, честного человека обижать изволите?
Д И К О Й. Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и поважней тебя никому отчета не даю. Хочу так думать о тебе, так и думаю. Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник, вот и всё. Хотелось тебе это слышать от меня? Так вот слушай! Говорю, что разбойник, и конец! Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? Так ты знай, что ты червяк. Захочу — помилую, захочу — раздавлю.
К У Л И Г И Н. Бог с вами, Савел Прокофьич! Я, сударь, маленький человек, меня обидеть недолго. А я вам вот что доложу, ваше степенство: «И в рубище почтенна добродетель!»*
Д И К О Й. Ты у меня грубить не смей! Слышишь ты!
Эскиз костюма Дикого к спектаклю «Гроза» Драматического театра Балтийского флота (Кронштадт). 1950 г. Художник Е. П. Якунина. Из фондов СПбГМТМИ.
К У Л И Г И Н. Никакой я грубости вам, сударь, не делаю, а говорю вам потому, что, может быть, вы и вздумаете когда что-нибудь для города сделать. Силы у вас, ваше степенство, много; была б только воля на доброе дело. Вот хоть бы теперь то возьмём: у нас грозы частые, а не заведем мы громовых отводов.
Д И К О Й (гордо). Всё суета!
К У Л И Г И Н. Да какая же суета, когда опыты были.
Д И К О Й. Какие такие там у тебя громовые отводы?
К У Л И Г И Н. Стальные.
Д И К О Й (с гневом). Ну, еще что?
К У Л И Г И Н. Шесты стальные.
Д И К О Й (сердясь более и более). Слышал, что шесты, аспид* ты этакой; да еще-то что? Наладил: шесты! Ну, а еще что?
К У Л И Г И Н. Ничего больше.
Д И К О Й. Да гроза-то что такое по-твоему, а? Ну, говори!
К У Л И Г И Н. Электричество.
Д И К О Й (гордо). Всё суета!
К У Л И Г И Н. Да какая же суета, когда опыты были.
Д И К О Й. Какие такие там у тебя громовые отводы?
К У Л И Г И Н. Стальные.
Д И К О Й (с гневом). Ну, еще что?
К У Л И Г И Н. Шесты стальные.
Д И К О Й (сердясь более и более). Слышал, что шесты, аспид* ты этакой; да еще-то что? Наладил: шесты! Ну, а еще что?
К У Л И Г И Н. Ничего больше.
Д И К О Й. Да гроза-то что такое по-твоему, а? Ну, говори!
К У Л И Г И Н. Электричество.
Эскиз костюма Кулигина к спектаклю «Гроза». 1938 г. Художник Д. Ф. Попов. Из фондов Музея при Российской академии художеств.
Д И К О Й (топнув ногой). Какое еще там елестричество! Ну как же ты не разбойник! Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали, а ты хочешь шестами да рожнами какими-то, прости господи, обороняться. Что ты, татарин, что ли? Татарин ты? А? говори! Татарин?
К У Л И Г И Н. Савёл Прокофьич, ваше степенство, Державин сказал:
Д И К О Й. А за эти вот слова тебя к городничему отправить, так он тебе задаст! Эй, почтенные! Прислушайте-ка, что он говорит!
К У Л И Г И Н. Нечего делать, надо покориться! А вот когда будет у меня миллион, тогда я поговорю. (Махнув рукой, уходит.)
Д И К О Й. Что ж ты, украдёшь, что ли, у кого? Держите его! Этакой фальшивый* мужичонка! С этим народом какому надо быть человеку? Я уж не знаю. (Обращаясь к народу.) Да вы, проклятые, хоть кого в грех введете! Вот не хотел нынче сердиться, а он, как нарочно, рассердил-таки. Чтоб ему провалиться! (Сердито.) Перестал, что ль, дождик-то?
1-й. Кажется, перестал.
Д И К О Й. Кажется! А ты, дурак, сходи да посмотри. А то: кажется!
1-й. (выйдя из-под сводов). Перестал!
К У Л И Г И Н. Савёл Прокофьич, ваше степенство, Державин сказал:
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю.*
Д И К О Й. А за эти вот слова тебя к городничему отправить, так он тебе задаст! Эй, почтенные! Прислушайте-ка, что он говорит!
К У Л И Г И Н. Нечего делать, надо покориться! А вот когда будет у меня миллион, тогда я поговорю. (Махнув рукой, уходит.)
Д И К О Й. Что ж ты, украдёшь, что ли, у кого? Держите его! Этакой фальшивый* мужичонка! С этим народом какому надо быть человеку? Я уж не знаю. (Обращаясь к народу.) Да вы, проклятые, хоть кого в грех введете! Вот не хотел нынче сердиться, а он, как нарочно, рассердил-таки. Чтоб ему провалиться! (Сердито.) Перестал, что ль, дождик-то?
1-й. Кажется, перестал.
Д И К О Й. Кажется! А ты, дурак, сходи да посмотри. А то: кажется!
1-й. (выйдя из-под сводов). Перестал!
Дикой уходит, и все за ним. Сцена несколько времени пуста. Под своды быстро входит Варвара и, притаившись, высматривает.
Эскиз костюма Дикого к неосуществленной постановке спектакля «Гроза». 1920 г. Художник Б. М. Кустодиев. Из частного собрания.
Явление третье
Варвара и потом Борис.
Эскиз декорации «Заброшенный монастырь» к спектаклю «Гроза» Драматического театра Балтийского флота (Кронштадт). 1950 г. Художник Е. П. Якунина. Из фондов СПбГМТМИ.
Эскиз декорации к спектаклю «Гроза» Бакинского театра русской драмы. Художник С. М. Ефименко. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково.
В А Р В А Р А. Кажется, он!
Сс-сс!
Поди сюда.
Что нам с Катериной-то делать? Скажи на милость!
Б О Р И С. А что?
В А Р В А Р А. Беда ведь, да и только. Муж приехал, ты знаешь ли это? И не ждали его, а он приехал.
Б О Р И С. Нет, я не знал.
В А Р В А Р А. Она просто сама не своя сделалась.
Б О Р И С. Видно, только я и пожил десять деньков, пока его не было. Уж теперь и не увидишь её!
В А Р В А Р А. Ах ты какой! Да ты слушай! Дрожит вся, точно её лихорадка бьет; бледная такая, мечется по дому, точно чего ищет. Глаза как у помешанной! Давеча утром плакать принялась, так и рыдает. Батюшки мои! Что мне с ней делать?
Б О Р И С. Да, может быть, пройдет это у неё!
В А Р В А Р А. Ну, уж едва ли. На мужа не смеет глаз поднять. Маменька замечать это стала, ходит да всё на неё косится, так змеей и смотрит; а она от этого еще хуже. Просто мука глядеть-то на неё! Да и я боюсь.
Борис проходит в глубине сцепы.
Сс-сс!
Борис оглядывается.
Поди сюда.
Манит рукой, Борис входит.
Что нам с Катериной-то делать? Скажи на милость!
Б О Р И С. А что?
В А Р В А Р А. Беда ведь, да и только. Муж приехал, ты знаешь ли это? И не ждали его, а он приехал.
Б О Р И С. Нет, я не знал.
В А Р В А Р А. Она просто сама не своя сделалась.
Б О Р И С. Видно, только я и пожил десять деньков, пока его не было. Уж теперь и не увидишь её!
В А Р В А Р А. Ах ты какой! Да ты слушай! Дрожит вся, точно её лихорадка бьет; бледная такая, мечется по дому, точно чего ищет. Глаза как у помешанной! Давеча утром плакать принялась, так и рыдает. Батюшки мои! Что мне с ней делать?
Б О Р И С. Да, может быть, пройдет это у неё!
В А Р В А Р А. Ну, уж едва ли. На мужа не смеет глаз поднять. Маменька замечать это стала, ходит да всё на неё косится, так змеей и смотрит; а она от этого еще хуже. Просто мука глядеть-то на неё! Да и я боюсь.
Эскиз костюма Варвары к спектаклю «Гроза» Малого театра (Москва). 1974 г. Художник В. Я. Левенталь. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».
Б О Р И С. Чего же ты боишься?
В А Р В А Р А. Ты её не знаешь! Она ведь чудная какая-то у нас. От неё все станется! Таких дел наделает, что...
Б О Р И С. Ах, боже мой! Что же делать-то? Ты бы с ней поговорила хорошенько. Неужели уж нельзя её уговорить?
В А Р В А Р А. Пробовала. И не слушает ничего. Лучше и не подходи.
Б О Р И С. Ну, как же ты думаешь, что она может сделать?
В А Р В А Р А. А вот что: бухнет мужу в ноги, да и расскажет всё. Вот чего я боюсь.
Б О Р И С (с испугом). Может ли это быть!
В А Р В А Р А. От неё всё может быть.
Б О Р И С. Где она теперь?
В А Р В А Р А. Сейчас с мужем на бульвар пошли, и маменька с ними. Пройди и ты, коли хочешь. Да нет, лучше не ходи, а то она, пожалуй, и вовсе растеряется.
Никак, гроза? (Выглядывает.) Да и дождик. А вот и народ повалил. Спрячься там где-нибудь, а я тут на виду стану, чтоб не подумали чего.
В А Р В А Р А. Ты её не знаешь! Она ведь чудная какая-то у нас. От неё все станется! Таких дел наделает, что...
Б О Р И С. Ах, боже мой! Что же делать-то? Ты бы с ней поговорила хорошенько. Неужели уж нельзя её уговорить?
В А Р В А Р А. Пробовала. И не слушает ничего. Лучше и не подходи.
Б О Р И С. Ну, как же ты думаешь, что она может сделать?
В А Р В А Р А. А вот что: бухнет мужу в ноги, да и расскажет всё. Вот чего я боюсь.
Б О Р И С (с испугом). Может ли это быть!
В А Р В А Р А. От неё всё может быть.
Б О Р И С. Где она теперь?
В А Р В А Р А. Сейчас с мужем на бульвар пошли, и маменька с ними. Пройди и ты, коли хочешь. Да нет, лучше не ходи, а то она, пожалуй, и вовсе растеряется.
Вдали удары грома.
Никак, гроза? (Выглядывает.) Да и дождик. А вот и народ повалил. Спрячься там где-нибудь, а я тут на виду стану, чтоб не подумали чего.
Входят несколько лиц разного звания и пола.
Эскиз костюма Бориса к спектаклю «Гроза» Камерного театра (Москва). 1924 г. Художники В. А. Стенберг и Э. Г. Стенберг. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина».
Эскиз костюма 2-го горожанина. 1950-е гг. Художник В. В. Попов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюмов Обывателей. 1950-е гг. Художник В. В. Попов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма Дворника. 1950-е гг. Художник В. В. Попов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма Лодочника. 1950-е гг. Художник В. В. Попов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма Женщины. 1950-е гг. Художник В. В. Попов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма жительницы Калинова к спектаклю «Гроза» Александринского театра. 1916 г. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма Девушки. 1950-е гг. Художник В. В. Попов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма 1-го горожанина. 1950-е гг. Художник В. В. Попов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Явление четвёртое
Разные лица и потом Кабанова, Кабанов, Катерина и Кулигин.
1-й. Должно быть, бабочка-то очень боится, что так торопится спрятаться.
Ж Е Н Щ И Н А. Да уж как ни прячься! Коли кому на роду написано, так никуда не уйдёшь.
Ж Е Н Щ И Н А. Да уж как ни прячься! Коли кому на роду написано, так никуда не уйдёшь.
Эскизы костюмов жителей Калинова к спектаклю «Гроза» Днепропетровского украинского драматического театра им. Т. Г. Шевченко. 1941 г. Художник Н. Н. Королев. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».
Эскизы костюмов жителей Калинова к спектаклю «Гроза» Ярославского драматического театра им. Ф. Волкова. 1936 г. Художник А. И. Ипполитов. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».
К А Т Е Р И Н А (вбегая). Ах! Варвара! (Хватает её за руку и держит крепко.)
В А Р В А Р А. Полно, что ты!
К А Т Е Р И Н А. Смерть моя!
В А Р В А Р А. Да ты одумайся! Соберись с мыслями!
К А Т Е Р И Н А. Нет! Не могу! Ничего не могу. У меня уж очень сердце болит.
К А Б А Н О В А (входя). То-то вот, надо жить-то так, чтобы всегда быть готовой ко всему; страху-то бы такого не было.
К А Б А Н О В. Да какие ж, маменька, у неё грехи такие могут быть особенные? Всё такие же, как и у всех у нас, а это так уж она от природы боится.
К А Б А Н О В А. А ты почем знаешь? Чужая душа потёмки.
К А Б А Н О В (шутя). Уж разве без меня что-нибудь, а при мне, кажись, ничего не было.
К А Б А Н О В А. Может быть, и без тебя.
К А Б А Н О В (шутя). Катя, кайся, брат, лучше, коли в чём грешна. Ведь от меня не скроешься: нет, шалишь! Все знаю!
К А Т Е Р И Н А (смотрит в глаза Кабанову). Голубчик мой!
В А Р В А Р А. Ну что ты пристаешь! Разве не видишь, что ей без тебя тяжело.
В А Р В А Р А. Полно, что ты!
К А Т Е Р И Н А. Смерть моя!
В А Р В А Р А. Да ты одумайся! Соберись с мыслями!
К А Т Е Р И Н А. Нет! Не могу! Ничего не могу. У меня уж очень сердце болит.
К А Б А Н О В А (входя). То-то вот, надо жить-то так, чтобы всегда быть готовой ко всему; страху-то бы такого не было.
К А Б А Н О В. Да какие ж, маменька, у неё грехи такие могут быть особенные? Всё такие же, как и у всех у нас, а это так уж она от природы боится.
К А Б А Н О В А. А ты почем знаешь? Чужая душа потёмки.
К А Б А Н О В (шутя). Уж разве без меня что-нибудь, а при мне, кажись, ничего не было.
К А Б А Н О В А. Может быть, и без тебя.
К А Б А Н О В (шутя). Катя, кайся, брат, лучше, коли в чём грешна. Ведь от меня не скроешься: нет, шалишь! Все знаю!
К А Т Е Р И Н А (смотрит в глаза Кабанову). Голубчик мой!
В А Р В А Р А. Ну что ты пристаешь! Разве не видишь, что ей без тебя тяжело.
Эскиз костюма Кабанихи к спектаклю «Гроза» Ярославского драматического театра им. Ф. Волкова. 1936 г. Художник А. И. Ипполитов. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».
Борис выходит из толпы и раскланивается с Кабановым.
К А Т Е Р И Н А (вскрикивает). Ах!
К А Б А Н О В. Что ты испугалась! Ты думала, чужой? Это знакомый! Дядюшка здоров ли?
Б О Р И С. Слава богу!
К А Т Е Р И Н А (Варваре). Чего ему ещё надо от меня?.. Иль ему мало этого, что я так мучаюсь. (Приклоняясь к Варваре, рыдает.)
В А Р В А Р А (громко, чтобы мать слышала). Мы с ног сбились, не знаем, что делать с ней; а тут еще посторонние лезут! (Делает Борису знак, тот отходит к самому выходу.)
К У Л И Г И Н (выходит на середину, обращаясь к толпе). Ну чего вы боитесь, скажите на милость! Каждая теперь травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой! Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас всё гроза! Северное сияние загорится — любоваться бы надобно да дивиться премудрости: «С полночных стран встает заря»*! А вы ужасаетесь да придумываете, к войне это или к мору. Комета* ли идёт — не отвел бы глаз! Красота! Звёзды-то уж пригляделись, всё одни и те же, а это обновка; ну смотрел бы да любовался! А вы боитесь и взглянуть-то на небо, дрожь вас берёт! Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ! Я вот не боюсь. Пойдемте, сударь!
Б О Р И С. Пойдёмте! Здесь страшнее!
Уходят.
Эскиз костюма Катерины к спектаклю «Гроза» Малого театра (Москва). 1974 г. Художник В. Я. Левенталь. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».
Явление пятое
Те же без Бориса и Кулигина.
Эскиз декорации к спектаклю «Гроза» Ленинградского государственного театра им. Ленинского комсомола. 1951. Художник Г. Н. Мосеев. СПбГМТМИ.
К А Б А Н О В А. Ишь какие рацеи* развел! Есть что послушать, уж нечего сказать! Вот времена-то пришли, какие-то учители появились. Коли старик так рассуждает, чего уж от молодых-то требовать!
Ж Е Н Щ И Н А. Ну, все небо обложило. Ровно шапкой, так и накрыло.
1-й. Эко, братец ты мой, точно клубком туча-то вьётся, ровно что в ней там живое ворочается. А так на нас и ползет, так и ползет, как живая!
2-й. Уж ты помяни мое слово, что эта гроза даром не пройдёт. Верно тебе говорю: потому знаю. Либо уж убьет кого-нибудь, либо дом сгорит; вот увидишь: потому, смотри, какой цвет необнакновенный!
К А Т Е Р И Н А (прислушиваясь). Что они говорят? Они говорят, что убьёт кого-нибудь.
К А Б А Н О В. Известно: так городят зря, что в голову придёт.
К А Б А Н О В А. Ты не осуждай постарше себя! Они больше твоего знают. У старых людей на все приметы есть. Старый человек на ветер слова не скажет.
К А Т Е Р И Н А (мужу). Тиша, я знаю, кого убьет.
В А Р В А Р А (Катерине тихо). Ты уж хоть молчи-то!
К А Б А Н О В. Ты почём знаешь?
К А Т Е Р И Н А. Меня убьёт. Молитесь тогда за меня.
Ж Е Н Щ И Н А. Ну, все небо обложило. Ровно шапкой, так и накрыло.
1-й. Эко, братец ты мой, точно клубком туча-то вьётся, ровно что в ней там живое ворочается. А так на нас и ползет, так и ползет, как живая!
2-й. Уж ты помяни мое слово, что эта гроза даром не пройдёт. Верно тебе говорю: потому знаю. Либо уж убьет кого-нибудь, либо дом сгорит; вот увидишь: потому, смотри, какой цвет необнакновенный!
К А Т Е Р И Н А (прислушиваясь). Что они говорят? Они говорят, что убьёт кого-нибудь.
К А Б А Н О В. Известно: так городят зря, что в голову придёт.
К А Б А Н О В А. Ты не осуждай постарше себя! Они больше твоего знают. У старых людей на все приметы есть. Старый человек на ветер слова не скажет.
К А Т Е Р И Н А (мужу). Тиша, я знаю, кого убьет.
В А Р В А Р А (Катерине тихо). Ты уж хоть молчи-то!
К А Б А Н О В. Ты почём знаешь?
К А Т Е Р И Н А. Меня убьёт. Молитесь тогда за меня.
Входит барыня с лакеями. Катерина с криком прячется.
Эскиз костюма Кабанихи к спектаклю «Гроза» Драматического театра Балтийского флота (Кронштадт). 1950 г. Художник Е. П. Якунина. Из фондов СПбГМТМИ.
Эскиз декорации к спектаклю «Гроза». 1914 г. Художник В. Пальмов. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз декорации «Геенна» к спектаклю «Гроза» Ярославского драматического театра им. Ф. Волкова. 1959 г. Художник Н. Н. Медовщиков. Из фондов Пензенского государственного краеведческого музея.
Явление шестое
Те же и барыня.
Б А Р Ы Н Я. Что прячешься! Нечего прятаться! Видно, боишься: умирать-то не хочется! Пожить хочется! Как не хотеться! Видишь, какая красавица! Ха, ха, ха! Красота! А ты молись Богу, чтоб отнял красоту-то! Красота-то ведь погибель наша! Себя погубишь, людей соблазнишь, вот тогда и радуйся красоте-то своей. Много, много народу в грех введешь! Вертопрахи* на поединки выходят, шпагами колют друг друга. Весело! Старики старые, благочестивые, об смерти забывают, соблазняются на красоту-то! А кто отвечать будет? За всё тебе отвечать придется. В омут лучше с красотой-то! Да скорей, скорей!
Куда прячешься, глупая! От Бога-то не уйдёшь!
Все в огне гореть будете в неугасимом! (Уходит.)
К А Т Е Р И Н А. Ах! Умираю!
В А Р В А Р А. Что ты мучаешься-то, в самом деле! Стань к сторонке да помолись: легче будет.
К А Т Е Р И Н А (подходит к стене и опускается на колени, потом быстро вскакивает). Ах! Ад! Ад! Геенна огненная!
Катерина прячется.
Куда прячешься, глупая! От Бога-то не уйдёшь!
Удар грома.
Все в огне гореть будете в неугасимом! (Уходит.)
К А Т Е Р И Н А. Ах! Умираю!
В А Р В А Р А. Что ты мучаешься-то, в самом деле! Стань к сторонке да помолись: легче будет.
К А Т Е Р И Н А (подходит к стене и опускается на колени, потом быстро вскакивает). Ах! Ад! Ад! Геенна огненная!
Кабанова, Кабанов и Варвара окружают ее.
Эскиз костюма Сумасшедшей Барыни к спектаклю «Гроза» МХАТа. 1996 г. Художник В. Я. Левенталь. Из фондов Музея МХАТ.
Всё сердце изорвалось! Не могу я больше терпеть! Матушка! Тихон! Грешна я перед Богом и перед вами! Не я ли клялась тебе, что не взгляну ни на кого без тебя! Помнишь, помнишь! А знаешь ли, что я, беспутная, без тебя делала? В первую же ночь я ушла из дому...
К А Б А Н О В (растерявшись, в слезах дергает ее за рукав). Не надо, не надо, не говори! Что ты! Матушка здесь!
К А Б А Н О В А (строго). Ну, ну, говори, коли уж начала.
К А Т Е Р И Н А. И все-то десять ночей я гуляла... (Рыдает.)
К А Б А Н О В А. Брось её! С кем?
В А Р В А Р А. Врёт она, она сама не знает, что говорит.
К А Б А Н О В А. Молчи ты! Вот оно что! Ну, с кем же?
К А Т Е Р И Н А. С Борисом Григорьевичем.
Ах! (Падает без чувств на руки мужа.)
К А Б А Н О В А. Что, сынок! Куда воля-то ведёт! Говорила я, так ты слушать не хотел. Вот и дождался!
К А Б А Н О В (растерявшись, в слезах дергает ее за рукав). Не надо, не надо, не говори! Что ты! Матушка здесь!
К А Б А Н О В А (строго). Ну, ну, говори, коли уж начала.
К А Т Е Р И Н А. И все-то десять ночей я гуляла... (Рыдает.)
Кабанов хочет обнять её.
К А Б А Н О В А. Брось её! С кем?
В А Р В А Р А. Врёт она, она сама не знает, что говорит.
К А Б А Н О В А. Молчи ты! Вот оно что! Ну, с кем же?
К А Т Е Р И Н А. С Борисом Григорьевичем.
Удар грома.
Ах! (Падает без чувств на руки мужа.)
К А Б А Н О В А. Что, сынок! Куда воля-то ведёт! Говорила я, так ты слушать не хотел. Вот и дождался!
Эскиз костюма Сумасшедшей Барыни к спектаклю «Гроза» Драматического театра Балтийского флота (Кронштадт). 1950 г. Художник Е. П. Якунина. Из фондов СПбГМТМИ.
Эскиз декорации «В церкви» к неосуществленной постановке спектакля «Гроза». 1920 г. Художник Б. М. Кустодиев.
Геенна огненная — ад, преисподняя. Название образовано от именования долины Еннома к юго-западу от Иерусалима, служившим местом языческих жертвоприношений; чтобы искоренить их, один из израильских царей повелел устроить здесь свалку нечистот. Смрад, шедший от этой долины, сделал её впоследствии символом ада.
Арапами называли любого чернокожего человека. В церковной живописи, в изображении «Страшного суда» арапы занимают место среди язычников, обречённых идти в ад.
Речь идет о литовско-польском походе против Московского государства (1607–1609 гг), когда многие русские города были разорены и разграблены.
Ваше степенство — почтительное обращение к купцам и другим состоятельным лицам из непривилегированных сословий.
В. В. Тихомиров пишет о фразе «И в рубище почтенна добродетель!»: «Абсолютно достоверный источник этого выражения не найден. Подобные мысли встречаются в стихах А. П. Сумарокова, М. В. Ломоносова, Я. Б. Княжнина. Близка по смыслу строка из оды Г. Р. Державина "Вельможе": "Почтен и в рубище герой". Возможно, эта фраза — контаминация самого Островского. Она повторяется в финале комедии "Бешеные деньги" как завершающая реплика Телятева в другом смысловом контексте». (Островский А. Н. Полное собрание сочинений и писем: в 18 т. / редкол. : И. А. Овчинина (гл. ред.) и др. Т. 2. Сочинения. 1855-1863. /ред. тома Ю. В. Лебедев, И. А. Овчинина, В. В. Тихомиров. Кострома: Костромаиздат, 2018. — С. 759). Контаминация (лат. contaminatio «смешение») в языкознании — возникновение нового выражения или формы.
Аспид (ядовитая змея — греч.) — бранно о скверном, злобном, вредном человеке.
Из оды Г. Р. Державина «Бог».
Фальшивый — лукавый, двуличный.
Строчки из стихотворения М. В. Ломоносова «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния».
Неожиданные появления необычных небесных светил, какими представляются яркие кометы, всегда производило сильное впечатление. Поэтому неудивительно, что появления этого небесного тела суеверные люди принимали за разного рода предзнаменования, связывали их с различными земными событиями. Так, появление яркой кометы в 1811–1812 в России связывалось с нашествием полчищ Наполеона.
Рацея — длинное назидательное рассуждение, наставление.
Вертопрах — человек легкомысленный, ветренный, неосновательный.
