А. Н. Островский

СВОИ ЛЮДИ — СОЧТЕМСЯ

комедия в 4 действиях
О   ПЬЕСЕ

«Ваш "Банкрут" — купеческое "Горе от ума" или точнее сказать: купеческие "Мертвые души"»*
А. Ф. Писемский
«Это наш русский "Тартюф", и он не уступит своему старшему брату в достоинстве правды, силы и энергии. Ура! у нас рождается своя театральная литература»*
Е. П. Ростопчина
Из письма Е. П. Ростопчиной к М. П. Погодину // Барсуков Н. Жизнь и труды М. П. Погодина. Т. 9. Петербург, 1890. С. 69.
Из письма А. Ф. Писемского к А. Н. Островскому // А. Ф. Писемский. Материалы и исследования. Москва-Ленинград, 1936. С. 26.
История публикаций
Комедия в четырёх действиях написана в 1849 году и много раз переименовывалась: изначально названная «Несостоятельный должник», она затем была переименована в «Банкрота» и «Банкрута, или Свои люди — сочтёмся» и даже в «Зачем пойдешь, то и найдешь».

Первое публичное чтение пьесы состоялось 3 декабря 1849 года в доме профессора русской истории, издателя и редактор журнала «Москвитянин» Михаила Петровича Погодина, где среди присутствовавших находился Николай Гоголь. Погодин был восхищен пьесой и предложил её опубликовать: впервые комедия была напечатана на следующий год в мартовском номере журнала «Москвитянин».* Почти одновременно с этим пьеса вышла и отдельным изданием в Московской Университетской типографии.

Запрет на театральные постановки обусловил появление новой редакции, где учитывались все цензорские правки, а сама пьеса заканчивалась торжеством справедливости. Впервые вторая редакция комедии была опубликована в собрании сочинений, изданном Г. А. Кушелевым-Безбородко в 1859 г.*

Оригинальный текст комедии (с незначительными изменениями) был напечатан лишь в собрании сочинений Островского под редакцией Н. Г. Мартынова в 1885 г.*

Титульный лист первого отдельного издания комедии «Свои люди — сочтемся».

Москвитянин. 1850. Т. 2. № 6 (март). С. 33–136.
Сочинения А. Островского. Т.1–2. Санкт-Петербург: Изд. гр. Г. А. Кушелёва-Безбородко, 1859.
Полное собрание сочинений А. Н. Островского в Санкт-Петербург: Изд. Н. Г. Мартынова, 1885.
Цензурная история

«Самым гибельным следствием настоящей драматической цензуры для репертуара я считаю страх запрещения пьесы... Чтобы только иметь надежду видеть свои произведения на сцене, волей-неволей гонишь из головы серьезные, жизненные идеи, выбираешь задачи пообщее, сюжеты помельче, характеры побледнее. Можно сказать с полною уверенностию, что страх запрещения должно считать главной причиной бесцветности нашего репертуара»*

А. Н. Островский




«Напрасно печатано, играть же запретить.

Автора иметь под присмотром»*

Николай I
из статьи «Обстоятельства, препятствующие развитию драматического искусства в России».
Резолюция Николая I на решении цензурной комиссии о запрещении пьесы и докладе III Отделения о личности автора.
Каждое произведение перед постановкой должно было получить одобрение особой драматической цензуры. Сложный путь до сцены выпал на долю комедии «Свои люди — сочтёмся».

Заглавие пьесы несколько раз менялось «Несостоятельный должник», «Банкрот», «Банкрут, или Свои люди — сочтёмся» и даже «За чем пойдешь, то и найдёшь». Материалом для сюжета стали истории банкротства богатых купцов, известные Островскому из судебной практики.

Осенью 1849 года Островский послал комедию в драматическую цензуру, отзыв цензора М. А. Гедеонова был нелицеприятен: «Все действующие лица: купец, его дочь, стряпчий, приказчики и сваха, отъявленные мерзавцы. Разговоры грязны, вся пьеса обидна для русского купечества». 23 ноября 1849 года пьеса была запрещен к представлению.

Но популярность произведения в московском обществе росла с каждым днем: всю зиму П. М. Садовский, М. С. Щепкин и сам автор почти ежедневно устраивали читки пьесы.

Благодаря влиятельным связям редактора «Москвитянина» удалось обойти строгие цензурные придирки и напечатать комедию в мартовском номере журнала 1850 года.


Титульный лист пьесы с цензурным запрещением от 23 ноября 1849 г. Из фондов СПбГТБ.


Титульный лист пьесы с цензурным запрещением от 20 января 1859 г. Из фондов СПбГТБ.

Через несколько дней, опомнившись, цензура опять решила рассмотреть пьесу и, после горячих обсуждений, не найдя «ничего противного Цензурному уставу и нравственности», комиссия все же решила запретить её и к постановке, и к переизданию, а за молодым автором, на всякий случай, установить негласный надзор.

Николай I, согласясь с мнением комитета собственноручно начертал: «Совершенно справедливо, напрасно печатано, играть же запретить».

В 1858 году, готовя первое собрание своих сочинений, Островский послал в цензуру «изуродованное, но всё-таки дорогое сердцу, детище»: комедия была названа «За чем пойдешь, то и найдёшь», а в конце к Подхалюзину приходил квартальный, дабы наказать порок. Но, по мнению театральной цензуры «пьеса сохранила свой мрачный характер» и 20 января 1859 года она вновь была запрещена для постановки.


Лишь в декабре 1860 г. удалось добиться разрешения и то только «имея ввиду крайнюю бедность русской литературы».
В январе 1861 года состоялась долгожданная премьера в Александринском и Малом театрах. Восторгам публики не было конца, Островского вынесли без шубы из театра на руках, намереваясь нести так до дома, и только 20 градусный мороз не дал этого сделать. По воспоминаниям современников, толпа зрителей в несколько сот человек бежала за санями по сугробам Замоскворечья, провожая драматурга.

А комедия в её первой редакции увидела свет рампы лишь в 1881 году…
Явление шестое
(игравшееся до 1881 года по настоянию цензуры)

Те же и квартальный

К В А Р Т А Л Ь Н Ы Й. Вы купец Подхалюзин?

П О Д Х А Л Ю З И Н. Хоша бы и я-с.

К В А Р Т А Л Ь Н Ы Й. По предписанию начальства, я должен вас представить к следственному приставу по делу о скрытии имущества несостоятельного купца Большова.

П О Д Х А Л Ю З И Н. Покорнейше прошу садится! Водочки не угодно ли?

К В А Р Т А Л Ь Н Ы Й . Нет, мне некогда. Извольте собираться, нас ждут.

П О Д Х А Л Ю З И Н. Да ведь, я думаю, можно и подождать-с?

К В А Р Т А Л Ь Н Ы Й. Нельзя-с.

П О Д Х А Л Ю З И Н. А я думаю, что можно-с. Вы, должно быть, ещё здесь внове, не все порядки знаете. А вы будте довольно деликатны!

К В А Р Т А Л Ь Н Ы Й. Я действую по приказанию начальства.

П О Д Х А Л Ю З И Н. Мы обыватели хорошие, вы нами не брезгайте, мы свое дело помним, по силе возможности. Пожалуйте, ваше благородие, ко мне в кабинет на пару слов. (Манит рукой.)

К В А Р Т А Л Ь Н Ы Й. Вы не извольте беспокоиться, это совсем лишнее.

Эскиз костюма Квартального. Художник А. А. Арапов. Из фондов ГЦТМ им. А.А.Бахрушина.

П О Д Х А Л Ю З И Н. А вы отрапартуйте, что в случае моей болезни...


К В А Р Т А Л Ь Н Ы Й. В случае болезни есть больница при остроге!


П О Д Х А Л Ю З И Н. При остроге-с? (Чешет затылок, потом подходит к Рисположенскому). Ну, барин, выручай из беды — озолочу!


Р И С П О Л О Ж Е Н С К И Й. Не надо мне ничего! Провались ты и с деньгами! Теперь отольются тебе мои слезы; прогуляешься в Сибирь!


П О Д Х А Л Ю З И Н. Уж будто и в Сибирь?


Р И С П О Л О Ж Е Н С К И Й. А ты думал как? Закон-то прямой. Поделом вору и мука.


П О Д Х А Л Ю З И Н (стоит несколько времени задумавшись). А в Сибирь, так в Сибирь! Что ж такое! И в Сибири люди живут. Да ведь и тебе не уйтить! (Берет шляпу) Я готов-с!

Сценическая история

«Едва опустился занавес, как единодушный крик зрителей, сопровождаемый дружными залпами рукоплесканий, стал требовать автора, который был вызван три раза».*

М. Н. Лонгинов
«Молодежь вынесла Островского на руках, без шубы, в двадцать градусов мороза, на улицу, намереваясь таким образом донести его до квартиры, и когда более благоразумным удалось накинуть ему на плечи шубу и усадить в сани, толпа в несколько сот человек различного пола и возраста направилась по сугробам снега к дому автора».*
В. А. Герценштейн
Лонгинов М. Н. «Свои люди — сочтемся» // Русский вестник. 1861. №2.
Гнрценштейн В. А. Из «Писем о былом и пережитом» // А. Н. Островский в воспоминаниях современников. Москва, 1966. С. 178.
Запрещение комедии для сцены держалось более 10 лет и все эти годы делались попытки добиться её разрешения, поставить комедию силами любителей или даже сыграть в обход запрещению. В некоторых любительских постановках принимал участие и сам А. Н. Островский.
Многие провинциальные театры безуспешно пытались добиться разрешения на представления комедии. В ноября 1857 года, воспользовавшись временным отъездом генерал-губернатора Н. Н. Муравьева, запрещенная цензурой пьеса была сыграна в Иркутском театре и немедленно снята с репертуара после возвращения начальства.*
См.: Театр. 1956. № 11
Императорский Александринский театр. Фото сер. XIX в.
Императорский Малый театр. Фото сер. XIX в.
Только в 1860 году, после публикации второй редакции пьесы, император Александр II, благосклонно отнесшийся к автору понравившейся ему «Грозы», разрешил постановку комедии на сцене Императорских театров. К репетициям, искаженной цензурой пьесы, приступили почти одновременно два театра: Александринский в Петербурге и Малый в Москве.
Премьера на сцене Александринского театра состоялась 16 января 1861 года, в бенефис известной актрисы Ю. Н. Линской. Роли исполняли: Большов — Ф. А. Бурдин, Аграфена Кондратьевна — Н. П. Воронова, Липочка — Е. М. Левкеева-1, Подхалюзин — П. В. Васильев-2, Устинья Наумовна — Ю. Н. Линская, Рисположенский — П. И. Зубров, Фоминишна — П. К. Громова, Тишка — И. Ф. Горбунов, Квартальный — А. А. Волков.

На премьере присутствовал Островский, специально приехавший в Петербург. Бурные аплодисменты зрителей и вызовы автора начались уже после второго действия и продолжались в течение всего спектакля.

Премьера на сцене Малого театра в Москве состоялась 31 января 1861 г., в бенефис П. М. Садовского. Роли исполняли: Большов — М. С. Щепкин, Аграфена Кондратьевна — С. П. Акимова, Липочка — В. В. Бороздина 1-я, Подхалюзин — П. М. Садовский, Устинья Наумовна — Е. В. Бороздина 2-я, Рисположенский — В. И. Живокини, Фоминишна — Е. М. Кавалерова, Тишка — М. П. Садовский, Квартальный — Н. П. Витнебен.

Спектакль превзошёл все ожидания публики! Восторгам не было конца, драматурга вызывали три раза на поклоны.

В. В. Самойлов в роли Рисположенского в спектакле «Свои люди — сочтемся» Александринского театра 1881 г. Копия Э. О. Визеля с автозарисовки В. В. Самойлова. Из фондов СПбГМТМИ.

С 1881 г. благодаря ходатайству брата драматурга М. Н. Островского, бывшего в то время министром государственных имуществ, пьеса была разрешена к представлению (но не в народных театрах) по тексту первой редакции.

М. И. Писарев в роли Большова и В. Н. Андреев-Бурлак в роли Подхалюзина. Театр «Близ памятника Пушкину» (Москва). 1881 г.

В Москве разрешение на постановку без цензурных искажений было дано частному театру «Близ памятника Пушкину» (Пушкинскому театру) основанному А. А. Бренко. Премьера спектакля, поставленного, по существу, самим автором, присутствовавшем на всех репетициях пьесы, состоялась 30 апреля 1881 г. Роль купца Большова исполнил М. И. Писарев, Подхалюзина — В. Н. Андреев-Бурлак.

«Вызовы автора начались с первого действия, однако он упорно отказывался выходить на них до конца пьесы. Когда же, после четвёртого акта, по окончании комедии, вызовы возобновились с ещё большей настойчивостью, чем раньше, и Островский показался на сцене, окруженный всеми участвующими, мгновенно вся публика, как один человек, поднялась со своих мест. Гром оглушительных аплодисментов и неистовых "браво" огласил зал. В один момент вся сцена была засыпана цветами. Большой золотой венок появился над рампой. Стоном застонал театр <…> Вызовам и овациям, думалось, не будет конца. Публика ликовала. Она справляла поистине большой и знаменательный литературный праздник», — вспоминал М. И. Писарев.*
Писарев М. И. К материалам для биографии А. Н. Островского // Островский А. Н. Полное собрание сочинений. Т. 10. Санкт-Петербург, 1909. С. XXXVIII.
С этих пор пьеса навсегда вошла в репертуар Русского театра в этой редакции и до наших дней история мнимого банкротства купца Большова остается столь же актуальной.
Адаптация сюжета

Телеспектакли

Фильмы